– Украшением стола?
– Можно и так сказать. Чтобы за внешним видом следила, за галстуками, рубашками.
Я фыркнул.
– Последишь за ним, как же! Он значок депутатский на съемку надевать не хочет. С боем навязываю каждый раз.
– Не заводись. Держись и работай! – повторил бывший лучший, но опальный пресс-секретарь.
Время шло, а ситуация с эфиром не прояснялась. Члены господствующей фракции категорически не желали рассказывать о том, сколько всего сделано ими для счастья народного. Один из них чуть не довел Наталью до слёз. От интервью этот крепкий хозяйственник наотрез отказался, заявив ей, что прежде обязан согласовать свой шаг с главой района, где находится его избирательный округ.
Наконец откликнулся депутат Филейкин.
– Виктор Никитич, рад вас слышать! – истово сказал я. – Вы со щитом или на щите?
– Со щитом, конечно! Чистое первое место, – с удовольствием сообщил Филейкин.
– Мы про вас заметку в наше приложение дадим, – посулил я. – Жаль, фото нет, как вы молот бросаете.
– Меня коллеги из Мосгордумы снимали, – сказал депутат.
– Отлично! Тогда поставим прямо в следующий номер. Я Колобкову скажу.
– Спасибо, Алексей Николаевич, – поблагодарил зам лидера «Ядрёной России».
– Не за что. А вы нас не выручите, Виктор Никитич?
– Что от меня требуется, Алексей Николаевич?
– Всего-навсего на радио выступить. Там всё уже готово, только вас ждут.
– Продолжительность выступления? – уточнил Филейкин.
– Ровно час.
– Тематика?
– Всё о деятельности фракции. Последние решения и новейшие законы. Национальные проекты и забота об отечественном производителе.
– Понял. Сколько времени на подготовку?
– С учетом дороги часа два, – я внутренне сжался.
– А другие мои коллеги?
– Все в командировках, Виктор Никитич, – уверенно ответил я.
– Выступлю, – ответил депутат.
– Огромная вам благодарность от лица пресс-службы!
«Спорт действительно дисциплинирует», – подумал я.
До обеда еще позвонил Бутурлин. Поинтересовался у меня, когда же будет официальный ответ на скандальную заметку про Забегалова. Я сказал, что непременно будет, пусть готовят место на полосе. Андрей ответил: «Почитаем сначала». Потом осторожно, придерживая дверь, заглянул Власьев.
– Сегодня мероприятие, Алексей Николаевич, – проговорил он со значением.
– Мероприятие? По плану нет ничего.
– Это важнейшее государственное мероприятие, особое, – подчеркнул зам управляющего делами, наслаждаясь собственной интонацией.
– Чей-то визит?
– Нет. Митинг в поддержку президента.
– Что-то случилось разве?
– Общественный комитет «За третий срок» призывает всех прийти и проявить гражданскую зрелость, – как будто по написанному оттарабанил Власьев.
– Мы как-то освещаем? – уточнил я.
– Про освещение не знаю, мне это не поручали, – быстро ответил он. – Моя задача другая: все работники аппарата обязаны быть.
– А работа как же?
– Всё в законное обеденное время. Общий сбор на площади, каждый руководитель ведет свое подразделение.
– Возражения не принимаются? – спросил я.
– Никаких возражений. Базары и магазины отменить, – строго сказал Власьев. – Сейчас, конечно, не советское время… время другое… но всё равно все обязаны явиться. Это нетрудно за такую зарплату.
Про зарплату – это, по-моему, был его собственный экспромт.
Площадь была до самых краев заполнена митингующими. Организованно явились труженики бюджетной сферы – учителя и врачи. Вслед за ними, тоже колоннами, подтянулись студенты вузов с деканами. Плакатов и транспарантов видно нигде не было. Государственное мероприятие, судя по всему, готовилось в такой жуткой спешке, что нарисовать их просто не успели. Висела одна лишь растяжка – далеко впереди, на борту грузовика, служившего трибуной: «План Утина – в жизнь!»
