– Не расскажете ли жюри присяжных, почему вы оборвали жизнь Джона Кронина?
– Потому что он попросил меня об этом. Он меня умолял. Послал за мной среди ночи. Он испытывал ужасную боль. Лекарства, которые мы давали ему, уже не помогали. – Голос Пейдж звучал твердо. – Он сказал, что не хочет больше страдать. Его смерть была вопросом всего нескольких дней. Он умолял меня помочь ему уйти из жизни.
– Доктор, вы неохотно пошли на это? Испытывали чувство вины?
Пейдж Тэйлор покачала головой:
– Нет. Если бы вы видели… просто не имело смысла позволять ему и дальше страдать.
– Как вы ввели инсулин?
– Я ввела его внутривенно.
– А это вызвало у него дополнительную боль?
– Нет. Он просто задремал и уснул.
Теперь уже Гас Венабл вскочил со своего места.
– Протестую! Защита пытается представить, что он умер во сне! Я…
Судья Янг стукнула по столу молотком.
– Мистер Венабл, вы нарушаете порядок. У вас будет возможность подвергнуть свидетельницу перекрестному допросу. Сядьте.
Обвинитель посмотрел на присяжных, покачал головой и сел.
– Доктор Тэйлор, когда вы вводили инсулин Джону Кронину, вы знали о том, что он включил вас в завещание и оставил вам миллион долларов?
– Нет. Я была поражена, когда узнала об этом.
«Да у нее нос должен был бы вытянуться», – подумал Гас Венабл.
– Вы никогда не заговаривали с ним о деньгах или подарках, ничего не просили у Джона Кронина?
На щеках Пейдж проступил легкий румянец.
– Никогда.
– Но вы были с ним в дружеских отношениях?
– Да. Когда пациент так тяжело болен, взаимоотношения между врачом и пациентом меняются. Мы обсуждали проблемы его бизнеса, семейные проблемы.
– И у вас не было причины чего-то ожидать от него?
– Нет.
– Он оставил вам деньги потому, что проникся к вам уважением и доверием. Благодарю вас, доктор Тэйлор. – Пенн повернулся к Гасу Венаблу: – У меня больше нет вопросов.
Когда Пенн вернулся к своему столу, Пейдж Тэйлор бросила взгляд на задний ряд зала суда. Там сидел Джейсон Куртис и взглядом пытался ее подбодрить. Рядом с ним была Хони, а сидевший возле нее незнакомец занимал кресло, в котором должна была бы сидеть Кэт. «Если бы она была жива, – подумала Пейдж. – Но Кэт мертва. Я и ее убила».
Гас Венабл поднялся со стула и медленно побрел к свидетельскому месту. Он оглядел ряды, где расположились представители прессы. Все места в этих рядах были заняты, репортеры лихорадочно строчили в своих блокнотах. «Сейчас я подброшу вам материал для ваших статей», – ухмыльнулся Венабл.
Он встал перед обвиняемой и долго внимательно изучал ее. Затем спросил, вроде бы между прочим:
– Доктор Тэйлор… был ли Джон Кронин первым пациентом, убитым вами в окружной больнице «Эмбаркадеро»?
Разгневанный Алан Пенн вскочил со своего места.
– Ваша честь, я…
Но судья Янг уже стукнула молотком по столу.
– Протест принят! Объявляю перерыв на пятнадцать минут. – Она обратилась к Венаблу и Пенну: – Вас обоих попрошу ко мне в кабинет.
Когда представители обвинения и защиты зашли в кабинет судьи Янг, она повернулась к Гасу Венаблу:
– Вы ведь учились в юридическом колледже, не так ли, Гас?
– Извините, ваша честь. Я…
– Вы что, видите здесь натянутый тент?
– Простите?
Слова судьи падали, словно удары хлыста.
– Ну так вот, мой зал судебных заседаний не балаган. И я не намерена позволять вам превращать его в балаган. Как вы осмелились задать такой провокационный вопрос?
– Приношу свои извинения, ваша честь. Я поставлю вопрос по-другому, и…
