– Пытался разглядеть лицо, – не стал отрицать Герман.
– Лицо заурядное, ничем не примечательное. Таких лиц – тысячи. Но вам, мужчинам, девушки подобные этой нравятся. Она пустышка, а всё равно притягивает мужские взгляды. Парадокс, правда?
– На вкус и цвет, Анна Марковна…
– Ой, бросьте, при чем здесь вкус и цвет. Вы отлично меня поняли.
– Вы к ней предвзято относитесь.
– Ничуть! Предвзято я отношусь только к жизни, Герман. Она столько раз меня била, в порошок размалывала – врагу не пожелаешь.
– Но сейчас вы наплаву, верно? – по-мальчишески наивно спросил он, намериваясь закончить разговор и выйти на улицу..
– Вы хотите прогуляться? – вкрадчиво спросила Анна Марковна.
– Вы точно ясновидящая! – он с любопытством уставившись на её профиль.
– Пусть так, пусть мои многочисленные достоинства пополнятся даром ясновидения. А если серьёзно, знаете, почему мне не нравится эта девушка?
– Даже представить боюсь.
– Она эгоистка, самодурка, нахалка и… – Анна Марковна выдержала паузу. – Помните, как у Пушкина: «Родила царица в ночь, не то сына, не то дочь…».
– Мне она не показалась похожей на неведому зверушку, – заметил Герман. – А вы любите Пушкина?
– Силы небесные! Герман, Пушкина нельзя не любить, им можно жить и восхищаться. Мне было девять лет, отец подарил томик стихов Пушкина, я читала их запоем, ночью мать отбирала книгу, чтобы я ложилась спать. Пушкин не дал мне умереть, – Анна Марковна осеклась. – Это другая история, и она уже в прошлом. Скажите, Герман…
– Анна Марковна, – перебил он, внезапно севшим голосом. – Зачем вы прислали мне отрывок из поэмы Пушкина?
– Я? Вам?! Силы небесные! Когда?
– В ночь с субботы на воскресение вы заходили на мой официальный сайт, написали сообщение и поместили отрывок.
Анна Марковна сделала лицо! Роль свою она, конечно же, отыграла с блеском. Можно было смело вызывать на бис, но Герман ей не поверил, успел раскусить, чувствовал – перед ним сидит актриса. А она продолжала картинно закатывать глаза, утверждая, что понятия не имеет о чём речь. Да, призналась после минутного невнятного бормотания, она действительно заходила на сайт, но не ночью, а днём. И сообщений не оставляла.
– Зачем мне это надо? – недоумевала она. – На сайт зашла целенаправленно, не отрицаю. Мне было неловко перед Виталием Борисовичем, а в особенности перед вами, когда он представил нас друг другу. Тогда я соврала, я вас не узнала.
Герман ждал её дальнейших откровений, но Анна Марковна умолкла.
– Значит, не вы? – переспросил он с долей сарказма.
– Нет, Герман, не я. – Анна Марковна напряглась, схватила дождевик, нервно скомкала его в руках и резко встала. – Мне пора идти, увидимся. – Она быстро пошла к лестнице, продолжая на ходу комкать ни в чём не повинный плащ.
– Анна Марковна, вы оставили зонт, – крикнул Герман, нагнав её на площадке второго этажа.
Она поблагодарила и, подобно гончей взявшей след дичи, повела носом. Делала это настолько комично, что пробегавшая мимо Ляля прыснула от смеха.
– Герман, гарью уже не пахнет? – в вопросе Анны Марковны сквозило сомнение.
Он принюхался, мотнул головой.
– Тогда, я меняю курс. – Анна Марковна сбежала вниз по ступенькам, оставив Германа один на один с чувством неудовлетворенного любопытства.
