Царевич вздохнул.
– Почему ты уверена, что девушка не поднимет крик? Или это тоже известно всем, кто хоть раз побывал в Японии?
Волчица смущённо отвернула морду.
– Ну, видишь ли… Я не люблю об этом трепаться, но у меня с детства проявились кое-какие способности…
– Ева, ты эстрасенс, что ли?
– Да пошёл ты! Давай ближе к делу: согласен с моим планом или нет?!
– Нет, разумеется. Ни в какие окна я не полезу.
– Вася, ты мне не доверяешь? Думаешь, что-то пойдет не так?
– Напротив, я уверен: все будет именно так, как ты говоришь. Вернее, было бы, если б я последовал твоему совету. Но, как предвидел Лао Ван Мин, этого совета я тоже не послушаюсь. Извини.
– Но почему, чёрт возьми?! Почему?!
– Потому что я не похититель. Я просто пойду к сёгуну Митагаве и вполне официально посватаю его дочь за моего друга Лао.
Волчица едва не завыла от досады.
– Вот придурок, прости Господи! Да не успеешь ты подойти к дверям, как самураи вместо «здрасьте» пошинкуют тебя почище капусты!
Василий отмахнулся.
– Их всего двенадцать, ты сама сказала.
Присев на землю, волчица обхватила лапами голову.
– Всего двенадцать! Да это ж не люди – это бешеные носороги!
Царевич потрепал ее по загривку.
– Я тоже, знаешь ли, не пальцем деланный. Пойдем, подождёшь меня в тихом местечке. – И взяв коня под уздцы, он повел его вдоль улочки.
Понимая, что спорить бесполезно, волчица затрусила следом. Вскоре они нашли небольшой пустырь, где царевич пустил коня щипать чахлую травку и наказал волчице его стеречь.
– Если не вернёшься до полуночи, – прорычала волчица, – приду за тобой сама. Если, конечно, не поздно будет.
– Вернусь до темноты, – твердо пообещал Василий, уходя.
Облака на небе сгустились. Накрапывал мелкий дождь, и народ на улицах рассеялся. Однако стоило царевичу приблизиться к жилищу Митагавы, как на крыльцо, словно только его и ждали, выскочили воины в черных одеждах и с мечами в руках. Воинов было двенадцать. Сбежав с крыльца, они окружили Василия.
– Защищайся! – крикнул один из них.
В этот момент на крыльцо вышел старик, худой и жилистый, с властным выражением лица. Очевидно, это и был сёгун Митагава.
– Я не хочу с вами воевать, – обратился к старику царевич. – Я пришел сватать вашу дочь за…
– К чему слова? – перебил сёгун. – Доставай меч – пусть он скажет.
– Но я всего лишь хотел…
– Банзай! – вскричал один из самураев, кидаясь в атаку.
– Сами напросились! – разозлился Василий и выхватил меч.
И тут же все самураи с дикими воплями обрушили на него шквал рубящих и колющих ударов. Однако Василий искусно их парировал. На непроницаемых лицах японских воинов отразилось удивление. Они усилили натиск, но успеха опять не добились. Фехтующий царевич оказался недосягаем для их оружия.
– Вот блоха прыгучая! – пробормотал изумленный сёгун. – Откуда ты взялся?
– Я не хочу их убивать! – крикнул ему Василий. – Прикажи им остановиться!
Сёгун невозмутимо возразил:
– Они готовы к смерти. Готов ли к ней ты?
– Не готов! Я пришёл сватать твою дочь за…
– Убей их, – вновь перебил Митагава, – и моя дочь – твоя. А если сам погибнешь, я похороню тебя с почестями.
Тут самураи словно обезумели. Пытаясь прикончить Василия-царевича, они нападали, как разъяренные барсы. Однако Василий, отбивая атаки, орудовал мечом с быстротой молнии и не получил ни единой царапины.
– Чёрт побери! – восхитился Митагава.
И Василий ему крикнул:
– Если я их всех разоружу, ты отдашь свою дочь за…
