На пятый день дорога стала малолюдной, а на седьмой – обезлюдела вовсе. К закату девятого дня Василий доехал до перекрестка, на котором громоздился большущий замшелый камень. На камне была выбита надпись: «Налево пойдешь – оттянешься по полной программе. Направо пойдешь – карьеру сделаешь, если повезёт. Прямо пойдёшь – проблем не оберёшься».
Василий хмыкнул. «Направо не поеду, – подумал он. – Карьера мне ни к чему. А вот налево… тут возможны варианты».
Только он повернул коня, как услыхал знакомый голос:
– Эй, ты куда? – Возле камня сидела волчица и смотрела на него жёлтыми глазами.
Конь в испуге встал на дыбы. С трудом его успокоив, царевич спросил:
– Как ты здесь оказалась?
– Гуляла просто. Нельзя?
– Почему же, гуляй на здоровье. – Василий тронул поводья.
– Эй! – не унималась волчица. – Я думала, тебе туда, где проблем не оберёшься. Неужто ошиблась?
– Ты и читать умеешь! – усмехнулся Василий.
– Ты не ответил на вопрос.
– Изволь. Туда, где проблемы, я успею. Сперва налево съезжу. Готов поспорить, там братья мои застряли.
Волчица то ли чихнула, то ли фыркнула.
– Такой заботливый, да?
– Пока, рыжая. – Царевич направил коня по левой дороге. – Счастливо оставаться.
Волчица улеглась на солнышке возле камня-указателя.
– Счастливо оттянуться! – прорычала она вдогонку.
Рассмеявшись, Василий-царевич ускакал.
К вечеру впереди замерцали огни города. И хоть городок, в общем-то, оказался небольшим, от разноцветных реклам буквально рябило в глазах.
С любопытством озираясь, Василий проехал центральную площадь. Вокруг прогуливалась шикарно разодетая публика, звучала музыка, там и сям раздавались пьяные песни. Народ, что называется, веселился до упаду, и никто ни на кого не обращал внимания. Над трехэтажным каменным зданием сверкала вывеска игорного дома, а напротив, через улицу, располагался трактир. «Похоже, сюда-то мне и надо», – подумал Василий-царевич. Привязав коня к фонарному столбу, он вошёл в игорный дом.
К нему сейчас же подскочил расфуфыренный лакей и затараторил:
– Чего угодно-с? Карты, кости, рулетка? Имеется и новинка-с: «нарды» называется. Или желаете какое пари заключить-с?
– Сперва осмотрюсь, – ответил царевич. – Скажи-ка, любезный, не видал ли ты случаем тут одного господина… – Он описал лакею внешность старшего брата.
Лакей что-то промямлил, заюлил, однако, разглядев меж пальцев Василия золотую монету, мигом обрел сообразительность.
– Есть такой, – кивнул он. – Проводить?
– Сделай одолжение. – Василий подбросил монету, и та моментально исчезла в бездонном кармане лакейских штанов.
Лакей приглашающе махнул рукой.
– Айда за мной. Только по-тихому.
Они прошли через игорные залы, где праздные гуляки просаживали деньги. У дверей одной из комнат лакей остановился и приложил к губам палец.
– Здесь, – прошептал он, – но меня не впутывай. – И тут же исчез, точно сквозь землю провалился.
Василий толкнул дверь и очутился в комнатушке, на полу которой валялись черепки битой посуды. Брат Арнольд в разорванной одежде, чумазый и дрожащий, стоял у стены, держа на голове арбуз. А четверо пьяных амбалов метали в сей арбуз ножи. Каждый бросок сопровождался гоготом и руганью, поскольку точностью не отличался. Ни один из ножей, к счастью, в брата пока не угодил.
Арнольд первым заметил вошедшего Василия и от стыда опустил взгляд. Прикрыв за собой дверь, Василий гаркнул:
– Привет, ребята!
Амбалы воззрились на него.
