– Ты такой хрупкий, – говорит Дамиан, когда дверь за последним лакеем закрывается, а Габриэль снова сливается со стеной. – Я должен привыкнуть обращаться с тобой бережно… Тебе больно?
– А статуям больно? – тихо спрашиваю я. – Когда живые люди преращаются в камень – им больно?
Дамиан усмехается.
– Какая разница. Тебе и их жаль?
– Да.
Дамиан улыбается – почти прежней улыбкой, задумчивой и немного грустной – и подходит ко мне.
– Это очаровательно. Я нахожу твою жалость очаровательной. Это такой интересный контраст между тем, что я вижу вокруг – и тобой. Ты великолепен, Виил. Знаешь, что я хочу? Видеть это выражение лица чаще – может, мне стоит пытать этих гоблинов? Ты будешь упрашивать меня остановиться, ведь так? И смотреть на меня. Вот так. Ты…
Я отвешиваю ему пощёчину до того, как он успевает продолжить. И краем глаза вижу, как отодвигается от стены Габриэль.
Дамиан прижимает ладонь к покрасневшей щеке, поворачивается… Я отшатываюсь от его взгляда и стискиваю зубы. Ну уж нет, не дождёшься. Я перед тобой на коленях ползать не стану.
– Я же сказал, не смей на меня нападать, – тихо, угрожающе тихо говорит Дамиан. – Я твой Властелин и повелитель, и ты…
– Ты не мой Властелин и уж тем более не повелитель. И я тебя не боюсь.
Дамиан замирает, потом снова улыбается – так же задумчиво-грустно.
– Нет. Не боишься. И это мне в тебе нравится. Но учти, Виил, ещё раз поднимешь на меня руку, я казню кого-нибудь… кого-нибудь. На твоих глазах. Видишь ли, я не хочу, чтобы ты сломался, ты для меня важен. А другие… другие не важны. – Он потирает щёку. – Ясно?
– Да, – угрюмо отвечаю я.
– Превосходно. Теперь эти комнаты – твои, но спать ты будешь со мной.
– Я не!..
– Покажешь, кого мне казнить, или я сам выберу?
– Хорошо. Я сплю с тобой, – сквозь зубы отвечаю я.
– Великолепно. До вечера я в лаборатории. После одиннадцати ты должен быть в моей спальне. Или я прикажу духам убивать – у меня много духов, даже твой демон не справится с таким количеством.
«Вообще-то, мне это и не нужно, мне достаточно им приказать, – встревает Габриэль. – Но пусть он об этом не знает».
– Всё ясно, Виил?
– Да.
– Дамиан. Назови моё имя. Мне нравится, как ты называешь меня по имени.
– Дамиан, – вздыхаю я.
– Хорошо. Я прикажу, чтобы обед тебе принесли сюда. Ешь хорошенько, мне не нравится, что ты такой худой. Вдруг ты умрёшь от истощения? Не смей умирать.
– Хорошо-хорошо…
Когда Дамиан уходит я дожидаюсь, когда принесут обед, потом очень настойчиво отсылаю слуг (они не менее настойчиво пытаются мне угодить) и подхожу к Габриэлю.
– Ты же знаешь самый быстрый способ оказаться во дворе? Габриэль, пожалуйста. Мне нужно там быть сейчас. Ты клялся. Габриэль…
– Успокойся, – усмехается демон. – Клялся так клялся. Идём, – и, как до этого дома, он берёт меня за руку, я делаю шаг… и снова в домашних туфлях проваливаюсь в снег! Да что сегодня за день такой?!
– Теперь, полагаю, ты попросишь его освободить? – Габриэль останавливается у шеста, смотрит на Туана. Тот, кажется, без сознания. – Напомню, он – волшебник, который наложил на тебя заклинание подчинения. Ты его ненавидела.
– Прекрасно, Габриэль, давай мы его сейчас спасём, а потом я продолжу его ненавидеть?
– Властелин будет не доволен.
– Да плевать!
– А ты знаешь, – Габриэль гладит цепи, и те, словно живые, извиваются, ползут… Туан со стоном падает на стылую землю. – Мне ведь это тоже в тебе нравится, – продолжает демон, – ты отчаянная.
