Раним, холодным утром, получив краткий инструктаж, охотники расходились по выделенным им участкам, среди них был неопытный парнишка четырнадцати лет. Отец шел впереди, а сын следовал за ним. Добравшись на место, осмотрев сектора для стрельбы, отец старательно разъяснял юнцу основы охоты на крупную дичь.
– Сын, подойди! Держи стакан! Аккуратнее, не обожгись, – воодушевлённо говорил отец, наливая заваренный чай из алтайских трав.
– Спасибо, пахнет вкусно.
– Крышка-то совсем исхудала, вон зараза, как сочится. Да, термос отслужил своё. Много походов пережил.
– Куда его теперь? – с интересом спросил малец.
– Ну не домой же! – рассмеялся отец, – вон ямка, там и оставим, глядишь, домиком кому сгодится.
– Кому?
– Ну, мышке, птенцу или вон тому червяку! Ну что, ты как маленький. Чай-то не пролил?
– Нет, пап.
– Знаешь почему чай пьют несладким? – выдержав секундную паузу, отец сам выдал ответ, – да, потому что вприкуску с конфетой. Держи! – протягивая шоколадный батончик, искренне улыбался он.
Вкус конфет и аромат алтайского чая остались в памяти навсегда. Издалека послышались крики загонщиков, вперемешку со свистом, а шум листьев и треск сухих веток заставили их напрячься и прислушаться. Выстрелы из разных видов оружия разносились вокруг. Юный Владислав нервничал и не находил себе места, чувствуя, что обстановка накаляется.
– Эй, ты чего? Остынь! Это всего лишь игра! Взрослая, конечно, но всё-таки игра. – отец, присев, приобнял парня, пытаясь избавить его от страха, – знаешь смысл твоего имени? Что киваешь по сторонам, я-то знаю! Оно уходит корнями далеко в прошлое, предки постарались! – помогая занять позицию, отец установил двуствольное итальянское ружьё «Beretta» на поваленное дерево. – Сын, держи, держи его крепче!
– И что же оно значит? – заинтересованно спросил парнишка, старательно держа точку прицеливания.
– Твоё имя чисто славянское, состоит из двух слов. «Влад» – владеть, и «слав» – слава, что означает «владей и прославляйся»!
– Круто! Пап, расскажи ещё что-нибудь интересное.
Неожиданно раздались одиночные выстрелы, а вслед за ними – дикий вопль раненного зверя, поэтому их беседа прервалась. Зверь метался, издавая демонический предсмертный рёв, а потом от безысходности ринулся напролом, снося на своём пути деревья и кустарники. Отойдя на пару шагов назад, отец присел на корточки, а малец, устремив суровый взгляд в лесную чащу, приготовился встречать зверя. Хруст веток усилился, зашумели опавшие листья, и напряжение достигло наивысшей точки, адреналин в крови зашкаливал. Секунда и указательный палец сработал автоматически. Раздался выстрел. Громкий разлетающийся эхом хлопок сменила тишина. Стрелки замерли в ожидании результата, прислушиваясь к малейшему шороху. Ветви больше не трещали, а дикий, ужасающий рёв исчез где-то в глубине густого леса. Выждав около минуты, отец закинул ружьё за спину и побежал к подстреленному зверю. Ему явно не терпелось оценить результат и точность произведенного сыном выстрела. Добежав до кустарника, отец с осторожностью раздвинул ветви. От увиденного он оцепенел, не понимая, что делать в данной ситуации: перед ним неподвижно лежал один из загонщиков. Пожилой, полный мужчина получил смертельное ранение в живот. Он был уже был мёртв, а рыжие осенние листья, пропитываясь алой кровью, постепенно меняли свой цвет. Оглянувшись, отец увидел потухший, растерянный взгляд сына. В ту секунду, когда пуля покинула ствол ружья, роковая ошибка изменила юного Владислава навсегда.
