Никита Хрущев. Рождение сверхдержавы - страница 40
Приступили к главному разговору. Первым, как хозяин, выступал Мясищев, ему вторили генералы в летной форме, смежники, поставщики. Взаимных жалоб, упреков, обращений к высокому начальству с просьбой разрешить их спор, как порой случается, не возникало. Все шло гладко.
Однако здесь в кабинете отец вел себя совершенно иначе, чем в ангаре. У него в запасе оказался не один заковыристый вопрос. Особо он насторожился, когда Владимир Михайлович подошел к разделу об использовании своего самолета в качестве межконтинентального бомбардировщика, носителя ядерного оружия.
Для справки: в те годы мы не подозревали о возможности такой операции, как дозаправка самолета в воздухе. Не знаю, как в Соединенных Штатах, но даже годы спустя подобную идею наши авиаторы рассматривали как акробатический трюк, который был под силу лишь избранным.
ЗМ (М-4) предстояло выполнять поставленную задачу на том керосине, которым его заправят дома. Несмотря на все ухищрения, горючего на обратный путь не хватало даже теоретически. Тогда конструкторы совместно с авиационными стратегами придумали оригинальную схему. На висящей в углу зала карте обозначался маршрут мясищевского бомбардировщика с территории Советского Союза к жизненно важным центрам потенциального противника. Кружки, отмечавшие на карте Нью-Йорк и Вашингтон, накрывались аккуратненькими грибовидными шапочками. Сделав свое дело, красненький самолетик поворачивал не домой, а в направлении соседней Мексики. Там от него отделялись белые колпачки парашютиков.
Предложенная схема означала, что найден выход из положения: после выполнения задания экипаж интернируется в нейтральной Мексике. Почему Мексика подразумевалась нейтральной, разумеется, не сообщалось. Трудно сказать, на что рассчитывали авторы, то ли на отсутствие здравого смысла у слушателей, то ли просто на то, что другого выхода все равно не отыскать.
Отец внимательно дослушал доклад Мясищева. Прослушал содоклад ВВС. Только тут он ехидно улыбнулся и спросил, удалось ли согласовать предлагаемую схему боевого применения с правительством Мексики? «Или у вас теща там живет?» – невесело пошутил он.
И Мясищев, и генералы понуро молчали. Потом стали невнятно ссылаться на особую ситуацию в случае войны, традиционный нейтралитет Мексики. Отец не выдержал: «О каком нейтралитете может идти речь под боком у гиганта, на которого бросают атомные бомбы, а потом бегут от него прятаться к соседу?» Разговор начал принимать крутой оборот.
Следующий вопрос оказался не легче: «Какова вероятность преодоления противовоздушной обороны США?» Отец заговорил о наших ракетах ПВО, созданных в ОКБ С. А. Лавочкина, о том, что они такой самолет до Москвы бы не допустили.
– Вы думаете, у американцев нет ничего подобного? – повернулся он к Мясищеву.
Повисла пауза. Отцу и не требовался ответ. Он вспомнил о недавнем прошлом, о том, как в ответ на предложение Сталина построить подобный самолет у Туполева хватило смелости и честности сказать, что задача для современной авиационной техники неразрешима: самолет, способный долететь до США, преодолеть ПВО, выполнить поставленную задачу и вернуться, сделать невозможно. Туполев взялся за бомбардировщик, предназначенный для боевых действий в Европе.
– И он сделал его. Ту-16 отличная машина, – закончил отец.
Других выступающих не нашлось. И военные, и штатские сидели понуро. Отец решил разрядить обстановку. Он сказал, что конструкторы не зря старались, машина получилась хорошая, нужная, не следует только приписывать ей того, что она сделать не в состоянии.