– Задачу достижения США придется решать другими средствами, – подвел он итог. И тут же, обращаясь к Мясищеву, спросил: – А чем вы нас порадуете в будущем?
Владимир Михайлович рассказал о совершенно новом самолете. В нем все было необычно и непривычно: сверхтонкое крыло, вместо алюминия нержавеющая сталь. На скоростях свыше трех скоростей звука привычный дюраль плавится, как воск. Слушатели сидели как завороженные, вглядываясь в красочный плакат, на котором был изображен самолет со сказочным треугольным крылом и четырьмя реактивными двигателями на пилонах под ним.
Выслушав доклад, отец удовлетворенно кивнул. Ему доставляло наслаждение узнавать о проектах машин, о которых еще вчера не приходилось и мечтать. Он искренне гордился своей близостью к их создателям. Однако это не мешало ему оставаться требовательным, умеющим считать деньги заказчиком.
Он задал тот же вопрос о дальности. Мясищев просто ответил, что межконтинентального перелета самолет совершить не способен, но в Европе для него нет недостижимых рубежей.
Отец согласно кивнул. Совещание одобрило предложения о разработке нового бомбардировщика, получившего индекс М-50.
Обсуждение тем временем перекинулось на новый проект – самолет-снаряд «Буран». Он, без сомнения, достигал любой цели на территории вероятного противника, но как ему удастся выполнить поставленную задачу? Отец снова сомневался. На вопрос, как мыслится преодоление территориальной системы ПВО – ракет и истребителей-перехватчиков, вразумительного ответа он не получил.
Тем не менее проектирование «Бурана» санкционировали. В те годы он казался «синицей в руке». Однако просуществовал проект недолго, с первыми полетами межконтинентальных баллистических ракет надобность в нем отпала. «Буран» даже не начали строить.
Совещание подошло к концу. Отец распрощался с присутствующими, пожелал успехов Владимиру Михайловичу. Он получил необходимую ему информацию. К сожалению, неутешительную. Здесь ожидать быстрого эффективного решения задачи не приходилось. Оставались Королев и Лавочкин.
Усиление нашей военной мощи было не единственным и не главным фактором в становлении новых отношений с Западом. Основные надежды в налаживании международных отношений отец возлагал на расширение контактов: пока еще не начался диалог, но уже происходило знакомство. Много шума в Москве наделали апрельской порой гастроли парижского театра «Комеди Франсез». В те годы всеобщей политизации они рассматривались как крупная дипломатическая акция. На заключительном спектакле «Мещанин во дворянстве» присутствовали все члены Президиума ЦК.
Через два дня, 17 апреля 1954 года, отцу исполнилось шестьдесят лет. В газетах напечатали соответствующие случаю поздравления, указ о присвоении ему звания Героя Социалистического Труда. Пришли немногочисленные приветствия из-за рубежа.
Вечером на одной из государственных дач устроили прием в честь юбиляра. Звучало много тостов, пожеланий успехов и долгих лет жизни. Потом, расположившись на просторной застекленной террасе (на улице вечером примораживало), долго пели задушевные русские и украинские песни. На этом торжества закончились.
26 апреля в Женеве открылось совещание министров иностранных дел. На сей раз обсуждали положение, сложившееся на Корейском полуострове и в Индокитае. Недавно подписанное перемирие остановило кровопролитие в Корее, но вопрос объединения страны так и остался нерешенным.
