– Потому что у брата больше псевдонимов, чем у шпиона, – подсказал Рейф.
– Вздор.
Кейд поправил галстук.
– Отрицаешь, что у тебя много вымышленных имен?
– Нет. Я отрицаю, что у меня больше вымышленных имен, чем у шпиона. Полагаю, мы равны.
– Но почему они вообще у тебя есть? – допытывалась Дафна.
– Не спрашивай, Дафна. Я сам предпочитаю не знать. Боюсь, что, знай я о своем брате все, пришлось бы отволочь его в Ньюгейт, – процедил Рейф и, устроившись в кресле, стал смотреть перед собой.
Кейд мгновенно вспомнил заголовок газетной статьи и снова содрогнулся, но упрямо продолжал молчать, пока Дафна, повернув голову, смотрела на него.
– Прекрасно, – сказала она наконец. – Я тоже предпочитаю не знать.
– Так лучше, – согласился Кейд, более чем готовый сменить тему. – Но почему речь идет обо мне? Разве мы не говорили о новой горничной-француженке? Сколько ей лет?
– Я бы сказала, лет двадцать пять.
– Она хорошенькая?
Француженка или нет, но Кейд всегда ценил красивых женщин.
Рейф и Дафна дружно оглянулись. У Дафны был встревоженный вид. Рейф был мрачен, как туча.
– Даже не думай пытаться соблазнить бедную молодую женщину! Попробуй только взглянуть в ее сторону, и я выброшу тебя из дома! – предупредил он.
Кейд ухмыльнулся и поправил манжету.
– До чего ты чувствителен, дорогой братец! Судя по твоей реакции, она хорошенькая.
Дафна скрестила руки на груди:
– Пожалуйста, Кейд, не испытывай своего легендарного обаяния на Даньелл. Мне не хватало только скандала в моем доме!
– Я всего лишь спросил, хорошенькая ли она.
Кейд заерзал в кресле, но не смог согнать с лица улыбку. На этот раз он сильно их допек. Должно быть, мадемуазель весьма смазлива. Ему не терпелось с ней встретиться.
Рейф снова прищурился.
– Не думай, будто я не знаю, что ты вытворял с одной из горничных среди ночи в поместье Монро во время нашего свадебного праздника.
– Ты об этом слышал? – поежился Кейд.
– Какой позор, – фыркнул Рейф. – Мне пришлось извиняться перед Монро.
Кейд содрогнулся:
– Не пойму, что тут позорного? То, что происходит по обоюдному согласию между взрослыми людьми, не должно тебя касаться.
– Даньелл показалась мне славной девушкой. Пожалуйста, нам не нужны скандалы, Кейд.
– Мне бы и в голову такое не пришло, – оправдывался Кейд с самым невинным видом.
– Еще как пришло бы, – покачала головой Дафна. – У тебя уже глаза искрятся.
– Но что я могу с этим поделать? – быстро заморгал он.
– Когда его глаза блестят, значит, он замышляет какую-то проделку.
Братья обменялись изумленными взглядами.
Кейд потер подбородок.
– Пусть даже так. Но единственное, чем я занимался вместе с горничной в доме Монро, это…
– Пожалуйста, пощади нас, – поднял руку Рейф.
Кейд снова пожал плечами:
– Прекрасно, предоставляю остальное вашему воображению.
Заиграла музыка. Огромный занавес раздвинулся, и началось представление. Кейд старательно смотрел на сцену почти четверть часа, прежде чем снова заерзать в кресле. Он никогда не мог усидеть долго на одном месте. Нужно выйти и выкурить сигару.
Он выскользнул из ложи Рейфа и Дафны, прошагал по устланному ковровой дорожкой коридору в вестибюль, толкнул высокие двойные двери и вышел во двор перед театром. Закурил сигару и только успел выпустить клуб дыма, как мимо пробежал уличный оборванец, едва не сбив его с ног.
– Эй, ты, поосторожнее! Смотри, куда бежишь!
Но мальчик не остановился и скоро исчез за углом большого здания.
