Вообще говоря, основополагающим принципом распределения выпускников в училище являлся приоритет оценок, т.е. более высокой средней оценке соответствовало более «цивилизованное» место службы. Лучшими из них считались Московский, Ленинградский, Прибалтийский и Прикарпатский военные округа. Туда направлялись только отличники учёбы и выпускники, у которых были заслуги, называемые особыми. К числу последних относились дети генералов или полковников, а также родители которых были знакомы с руководством училища. Наверное, Виталий тоже вошёл бы в их число, но его «покровитель», генерал Попов ещё два года назад ушёл в отставку. Поэтому новоиспечённый лейтенант Абрамов и подобные ему обладатели среднего балла чуть выше трёх направлялись в места, где «труба зовёт», куда, так сказать, приказывает и кличет Родина. В соответствии с зовом той самой трубы Виталий, прикрепив к офицерским погонам две маленькие лейтенантские звёздочки, отбыл к «чёрту на кулички» в Дальневосточный военный округ, где располагался топогеодезический отряд, в котором ему предстояло служить.
Глава 3
У чёрта на куличках
Виталий всегда помнил слова начальника училища о том, что во все времена военные топографы считались интеллектуальной элитой армии. При каждом удобном случае генерал повторял: военные топографы всегда идут впереди боевых порядков, ведь карта, которую они создают – это глаза армии. Подразделения, главной задачей которых являлось производство военных секретных карт, назывались топогеодезическими отрядами.
Прежде, чем попасть в расположение такого отряда, Виталию предстояла аудиенция с начальником военно-топографической службы Дальневосточного военного округа. С этим он прибыл в его штаб город Хабаровск. С первого взгляда город оказался совсем не таким, как охарактеризовал его случайный попутчик по авиарейсу из Москвы. На вопрос Виталия, что представляет собой дальневосточная столица, тот, закатив глаза в самолётную притолоку, угрюмо, с неподдельным пренебрежением, ответил:
– Да, что тебе сказать, лейтенант, если кратко, то – три горы, две дыры.
Только позже Виталий поймёт, что сосед по самолётному креслу имел в виду три холма, на которых, действительно, располагался Хабаровск. А под дырами подразумевались две, спрятанные в канализационные трубы, речушки. Видимо, авторы этого проекта полагали, что хватит городу и одного красавца Амура. Ассоциативно вдруг вспомнились слова песни «на высоких берегах Амура часовые Родины стоят». Однако после краткого инструктажа, который провёл полковник Сергеев, начальник топоотдела округа, выяснилось, что ему не придётся караулить живописную дальневосточную реку. Стало ясно, что «чёртовы кулички» находятся вовсе не в уютном и, по своему комфортном, Хабаровске. Буквально завтра Виталию предстояло вылететь в другую столицу, в столицу Чукотского автономного округа. В полдень, уже в Анадыре, едва сойдя с самолётного трапа, Виталий почувствовал все прелести субарктического климата места, куда он передислоцировался. Невидимые струи холода заползали под совсем нетонкий офицерский китель, словно напоминая:
– Держись, лейтенант, ты вовсе не в субтропиках, а на меридианах и параллелях, которые называют Крайним Севером.
Поёживаясь от зябкости, Виталий взглянул на светящееся аэродромное табло. На нём мерцающие зеленоватые цифры высвечивали дату, время и температуру воздуха, они попеременно показывали: 3 часа дня, 28 мая 1973 года, плюс 8 градусов тепла. Не успел молодой лейтенант удивиться климатической метаморфозе, как к нему подбежал, небольшого роста, военный, который одной рукой выхватил у Виталия чемодан, а другую приложил к козырьку и громко отчеканил:
