Николай Михайлович Пржевальский. Путешествие длиною в жизнь - страница 31
Приехав в Академию, Николай Пржевальский узнал, что желающих поступить около ста человек. Он засомневался в своих знаниях и не исключал, что придется возвращаться в полк. Но все закончилось благополучно.
Свои впечатления от вступительных экзаменов Николай Михайлович изложил в записках, хранящихся ныне в архиве Географического общества[113]. Эти записки никогда не публиковались. На наш взгляд, они ярко свидетельствуют не только о хорошей подготовке Пржевальского к экзаменам, на что он тратил по 16 часов в сутки в течение 11 месяцев, в результате чего в полку его стали звать ученым, но и о его взглядах. Впрочем, судите сами. Приводим эти записки полностью.
1-я и 16-я страницы «Записок» Н. М. Пржевальского
Поступление в Академию
«Прослужив пять лет в Армии, потаскавшись в караул по всевозможным гауптвахтам и на стрельбу со взводом, я наконец ясно сознал необходимость изменить подобный образ жизни и избрать новое обширное поприще деятельности, где бы можно было разумно тратить труд и время для разумной цели.
Однако эти пять лет не пропали для меня даром. Не говоря уже про то, что они изменили мой возраст с 17 на 22 года и что в продолжении этого периода в моих понятиях и взглядах на мир произошла огромная перемена, я хорошо понял и изучил то общество, в котором находился. Но так как предмет моей статьи не есть описание понятий, склонностей быта и вообще всей обстановки жизни армейских офицеров, то я и не могу здесь вдаваться в эти подробности. Скажу только, что благодетельная ‹нрзб.› развитию, так явно проявившаяся в последнее время во всех сферах нашего общества, не осталась мертвою буквою и в военном сословии.
[Смело] можно сказать, что молодое поколение офицеров резко отличается от старого, восп. [воспитанного] в [допотопных] понятиях о дисциплине, старшинстве и т. п. заповедях нашей прежней жизни, что, полное еще молодых непочатых сил, оно быстро идет по пути прогресса.
Конечно, и здесь, и там можно встретить много исключений, но они необходимо должны быть, потому что дурные начала слишком глубоко пустили свои корни и зло ‹нрзб.› десятками лет, не может быть, конечно, уничтожено быстро. [Кляксы или жирные пятна, невозможно прочесть.]
Но, как бы то ни было, я решил поступать в Академию и в октябре 1861 года начал приготовляться к экзамену.
Труд предстоял порядочный, потому что, хотя я отлично кончил курс наук в Смоленской гимназии, но, скажу [по истине], слишком мало вынес оттуда. Значительное число предметов и дурной [метод] преподавания делали… невозможным даже и при сильном желании изучить что-либо [положительно].
Не имея понятия о тех требованиях, которые встречу в Академии, я думал, что туда на экзамен можно явиться не иначе как изучивши глубоко каждый предмет, и потому усиленно занимался в продолжение почти целого года. Все предметы, кроме математики, к которой я питал… отвращение, и уставов, я знал очень хорошо, некоторые даже отлично.
И вот, наконец, после предварительного испытания в корпусном штабе в городе… получив казенные прогоны, я отправился в Петербург держать и самый экзамен.
Приехавши в столицу, я тотчас же явился в Академию и здесь с удивлением узнал, что всех желающих держать экзамен сто человек со всех концов России из всех полков нашей армии. Ну, думаю, верно, между ними найдется много таких, перед которыми мои знания будут, как муха перед слоном. И был вполне уверен, что придется ехать обратно восвояси. Но вышло наоборот.
Похожие книги
