– Ничего. Вы собирайтесь. Я его разыщу, – и выбежал на улицу.
Вернулся дядя Коля минуты через три – мокрый, но горячий. Видать, он обегал все окрестности. От дяди Коли шел пар.
– Нет нигде, – сообщил он.
– О-о-о-о! – сказал папа. – Держите меня! – И он, приседая, закрутился на месте, словно хотел укусить себя за ухо.
– Володя, Володя! – испуганно схватил его за плечи дядя Коля. – Успокойся, старик!.. Ну, отстанет. Ну, аллах с ним. Догонит потом. Вы летите.
Сонная стюардесса пересчитала нас, тыча в каждого пальцем. Пять мест были пустыми.
– Ну, как, летим или ждем? – спросила стюардесса выглянувшего из кабины пилота.
Пилот не ответил.
Стюардесса зевнула и пошла закрывать дверцы.
И тут мы увидели, как от аэропорта, прижимая к животу какой-то тюк, вскачь несется Паганель, а за ним гонится дядя Коля с рюкзаком в руках. На середине дистанции дядя Коля настиг обезумевшего Паганеля и отнял у него чужой багаж.
Оказывается, Паганель с половины ночи спал на втором этаже в пустом гардеробе ресторана, потому что в кресле у него от скрюченности занемели ноги. Все это он тут же рассказал нам, глотая воздух раскрытым ртом.
Стюардесса тоже послушала. Потом спросила:
– А билет ваш где?
Паганель побледнел, схватился за грудь и взвизгнул:
«Документы!»
В следующий миг он, как десантник, выбросился из самолета и, воздев руки, помчался за медленно удаляющимся дядей Колей.
Пассажиры приникли к иллюминаторам.
Было хорошо видно, как дядя Коля остановился, придержал вихрем налетевшего на него Паганеля, похлопал его по бокам, потом развернул, достал из заднего кармана брюк пропавшие документы и яростно потряс ими. Какие слова говорил при этом дядя Коля, нам не было слышно.
ГЛАВА IX
Грустная история дяди Колиной куртки. Как мы поужинали.
Легенда о спирте.
В Южно-Сахалинске папа купил себе черные кеды. Мы, правда, уговаривали его купить лучше полуботинки, потому как на другой день папе предстояло читать здесь лекцию о современном состоянии физики, и нам казалось, что в кедах он будет выглядеть легкомысленно. Но папа все-таки сделал по-своему. Полуботинки, сказал он, ему в дальнейшем не понадобятся. А черные кеды, если к ним специально не присматриваться, вполне могут сойти за приличную обувь, каковой они на самом деле и являются, по его глубокому убеждению.
Мой папа вообще предпочитает демократическую одежду. Он любит носить разные свитера, курточки, распашонки, а когда, по торжественным случаям, ему приходится надеть костюм, папа говорит, что чувствует себя в нем – как водолаз в скафандре.
Этим папа походит на Паганеля, который принципиально не признает костюмов. Паганель даже на защиту собственной докторской диссертации заявился в заштопанной на локтях шерстяной кофте, после чего один известный академик сказал ему:
– Ну, батенька, без галстуков мне еще приходилось видеть соискателей, но без пиджака вы первый.
Дядя Коля говорит, что все это «бзик», пижонство наоборот. Паганеля и папу не клевал еще жареный петух. Но однажды клюнет – и они побегут покупать смокинги.
Лично дядю Колю этот петух клевал. Свою роскошную кожаную куртку дядя Коля приобрел несколько лет назад в Польше. Он посещал в ней лучшие рестораны Варшавы, Кракова, Вроцлава и не чувствовал никакой дискриминации. Везде его принимали как дорогого гостя, и в конце концов дядя Коля уверовал в неотразимую элегантность куртки. Странности начались на обратном пути, в Москве. В ресторанах к дяди Колиному столику подходил администратор, ставил табличку «Для делегации» и холодно рекомендовал пересесть ближе к двери. У подъезда гостиницы «Россия» его хватали за рукав командировочные и жалобно умоляли: «На Стромынку, шеф!» А когда сам дядя Коля ехал в такси, водители называли его «братка», откровенничали про калым и не давали сдачи с рубля, если даже на счетчике было всего тридцать копеек.
