Про карандаш никто из них больше не вспоминал.
НОВОСЕЛЬЕ
Еще когда мы с домоуправом первый раз поднимались наверх, чтобы осмотреть мою квартиру, я обратил внимание на эту бабку. Маленькая такая, аккуратная старушка. Она сидела на трехногом стульчике на площадке четвертого этажа и совершенно ничем не занималась.
Старушка кивнула на меня и миролюбиво спросила домоуправа:
– Новый жилец?
Домоуправ заскрежетал зубами и бросился вверх по лестнице. А я остановился и сказал:
– Новый, бабуся! С иголочки! Новее не бывают! Когда мы спускались обратно, старушка спросила:
– Клопов нет?
– Что вы, – ответил я. – Какие клопы!
Переезжал я на другой день.
– Будете ремонтировать? – спросила старушка, когда я появился на четвертом этаже с тумбочкой в руках.
– Здравствуйте, – сказал я. – Нет, зачем же. Дом ведь новый.
Я преодолел еще четыре марша, оставил тумбочку и пошел за кроватью.
– Некоторые сразу ремонтируют, – сказала бабка, когда я с ней поравнялся.
– Вот как! – удивился я. – Мда!..
– Семью перевезете в другой раз? – спросила она, воспользовавшись тем, что кровать моя застряла на площадке.
– Да, – ответил я. – Собственно… видите ли, я – холост.
– Дети – большое беспокойство. Не правда ли? – сказала старушка, когда я спускался за чемоданом.
– Возможно, – пожал плечами я, – не знаю.
– Родители ваши живы? – спросила она во время следующего рейса.
– Частично, – пробормотал я и прибавил ходу, насколько позволяли бьющие по ногам чемоданы.
«Мужайся, старик! – сказал я себе. – Не поддавайся панике. Старушек много, а здоровье одно».
Обратно я стремительно съехал по перилам.
– Они живут в деревне? – донеслось мне вслед.
Внизу оставались еще корзина с книгами, постель и чайник. Я взял в правую руку корзину, в левую – постель, в зубы – чайник, открыв дверь головой и побежал по лестнице со скоростью четыреста метров в секунду.
– И держат корову? – крикнула бабка, умело рассчитав упреждение.
Я запер дверь на два поворота ключа, отдышался, достал одеяло, разрезал его на полоски и свил веревку. Потом спустился из окна шестого этажа и на первом телеграфном столбе прибил объявление:
«Меняю квартиру со всеми удобствами в центре города на жилплощадь в любом отдаленном районе».
ПЯТОЕ ДЕЙСТВИЕ АРИФМЕТИКИ
Мы отошли от кассы вместе.
– Послушай, старик, – взял меня под руку Миша Побойник. – Не откажи в любезности…
Вид у него был крайне озабоченный.
– Заскочи со мной в магазин, старик, – сказал Миша. – Хочу сделать одну покупку.
– Понятно, – догадался я. – Что-нибудь ого-го? Тебе может не хватить получки?
– Не думаю, – с легким сомнением сказал Миша. – Видишь ли, надо купить шнурки.
И он выставил длинную ногу, обутую в коричневый ботинок на могучей тракторной подошве. Шнурки у него были, действительно, никуда. Узел на узле, в иных местах даже надставленные белой тесемочкой.
– Ну так что? – спросил Миша. – Поможешь?
– О чем разговор! – сказал я. – Сделаю все что смогу.
После работы мы отправились в универмаг. Продавщица выложила на прилавок толстый пучок шнурков. Миша долго разглядывал их, пропускал сквозь пальцы, перетряхивал. Потом толкнул меня в бок и спросил шепотом:
– Ну, как ты находишь?
– Знаешь, – сказал я, – они ничего. Коричневые, и все такое… Тебе к лицу. Разве только чуть длинноваты. В общем-то, смотри – тебе носить. В конце концов, если не нравятся, можем поискать другие. На универмаге свет клином не сошелся.
