Юля хотела крикнуть ей в лицо: «Что за игру вы ведете? Что вам от меня надо?», но сдержалась. Лана снисходительно улыбалась, читая все у нее на лице. Она деликатно коснулась руки Юли, пальцы Ланы оказались обжигающе холодными и твердыми, как камень.
– Вы все узнаете в свое время. Незачем торопить жизнь, как и незачем пытаться обмануть свою судьбу. Это, конечно же, очень неточный термин, но в вашем культурном коде он будет наиболее понятным, – Лана обнажила зубы, глаза стали абсолютно черными, и Юля невольно вскрикнула.
Просигналила машина, весело приветствуя ребят. Юля сидела на лавке с широко открытыми глазами и сжимала пальцы Ильи. Она инстинктивно, как раненый зверек, жалась к нему, ища защиты, не понимая, почему она сидит, и куда делась эта женщина. Юля закрыла глаза и увидела стоп-кадр. На глубоком черном фоне на нее смотрела Лана. Ее затошнило, Илья дал бутылку, и Юля с жадностью стала пить. Видимо, делала она это не в первый раз, литровая бутылка быстро опустошалась.
– Юля, не надо столько пить. Тяжело будет, – тренер забрал у нее бутылку. – Ты себя хорошо чувствуешь? Что-то ты бледная. У тебя же, вроде, еще две недели до месячных, или график сбился.
– Нет, все нормально. Просто жарко, – замотала головой Юля и покраснела. Илья достал для нее шоколадный батончик с орехами, а она пыталась выбить из головы и Лану, и то, что тренер рассказал про ее месячные Илье. Почему-то ей всегда было стыдно говорить об этом, тем более с Ильей. Тренер должен был знать ее циклы, чтобы правильно планировать нагрузку, но зачем об этом знать Илье. Альфира проще относилась к этому, не понимая Юлиного стыда, но и не высмеивая. А ведь у Альфиры дома любое упоминание об этом, особенно в присутствии младших братьев, могло кончится реальной поркой, и плевать, что ей уже семнадцать лет. И все это делалось тихо, чтобы никто не узнал и не смел думать, чтобы идеальная картина не потрескалась, а мать и бабушка не потеряли лицо. Хуже нет для родителей – потерять лицо или признать свои ошибки, что они могут быть тоже не правы.
– Мы тебя здесь подождем, – Илья встал и поправил рюкзак на лавке. В этом не было никакого смысла, просто он не знал, куда себя деть.
Тренер кивнул Юле и пошел к входу. Она встала, поправила футболку и тонкие белые спортивные брюки. Немного подумав, она ткнула его пальцем под ребра. Он повернулся, и Юля быстро поцеловала в щеку, посмотрев ему в глаза без насмешки или ехидства, честно и смущенно. Но ехидство взяло вверх, и она моментально скрылась за привычной маской.
– Не придумывай. Когда вернусь, пойдем есть мороженое.
– Хорошо, – Илья дотронулся до щеки, она горела и покраснела, вскоре он покраснел весь, а очки запотели. Юля довольно улыбнулась и, схватив свой рюкзак, побежала внутрь.
Арнольд ткнулся башкой в живот. Илья свалился на лавку и стал трепать пса. Достав немного подкормки в виде небольших косточек из сушеной шквары, он покормил пса. Арнольд с удовольствием хрустел, проглатывая на лету, подскакивая и требуя еще.
– Все, больше нет. Хочешь есть, найди себе мышку, – отпихнул развеселившегося пса Илья, но Арнольд не отставал, приглашая хозяина поиграть. – Ладно-ладно, жаль, что нашего жука не взяли.
Арнольд, услышав о своем летающем друге, сделал такое скорбное лицо, перевоплощаясь не хуже маститого актера с тридцатилетним стажем служения в театре.
