Дежурно чмокнув мужа, она быстренько слиняла с приятельской посиделки, и пока плескалась в ванной, мужчины вместе с едой и выпивкой перебазировались на кухню.
Вытянувшись на прохладной простыне, Лера облегченно передохнула. Теперь хорошо бы внушить себе; все, что произошло с Мишкой, это сон… Сон, который закончился и теперь надо возвратиться в реальность к мужу. Внушить и поверить…
Уже засыпая, вдруг поняла, с Глебом явно что-то не так, и Мишку он оставил намеренно, чтобы не ложиться с ней в одну постель, но докрутить до конца интересную мысль не успела и уснула.
Долго размышлять о поведении Глеба не пришлось; все открылось весьма обыденно и банально. На следующий день, проснувшись в пустой квартире, Лера обрадовалась одиночеству, прибранной кухне и помытой посуде. Но более всего ее порадовал командировочный баул мужа, который он сам разобрал и даже вещи выстирал и вывесил на балкон. Сварганив кофе с молоком, Лера устроилась на диване и, закинув ноги на журнальный столик, включила телевизор, по которому как обычно шла какая-то голубая муть, но эта муть отвлекала и успокаивала.
Но не тут-то было; мысль о разобранной сумке принялась настойчиво жужжать над ухом и жужжала до тех пор, пока Лера не вскочила и не понеслась на всех парах к этому чертовому баулу, что спокойно лежал в шкафу. Что заставило вытащить сумку и проверить каждое отделение и каждый самый малюсенький кармашек, она не знала. Наверное, интуиция…
Пачка трихопола, найденная в самом неприметном кармашке, заставила призадуматься о том, о чем давно догадывалась, но верить не хотела. Да и что означает это; догадывалась? За руку мужа не ловила, своими глазами не видела, а думки на то и думки, они разными бывают и не всегда верными. И что такого страшного в пачке трихопола? Ей во время беременности тоже его выписывали. Он не только от того, о чем она сейчас тут размышляет.
Присмотревшись к сумке, Лера нашла, что та нуждается в мокрой чистке. Бросив таблетки на кухонный стол, она тщательно намыла баул и повесила на балкон. Вот и отлично, а теперь надо включить дурочку, типа решила почистить сумку и таблетки там нашла, ну а дальше пусть уже Глеб выкручивается.
Муж вернулся домой к вечеру и, увидев на столе таблетки вроде как обрадовался.
– О, а я думал, куда они делись! – вертя в руках пачку, воскликнул он. – Где нашла? – обернулся он к жене.
– Баул чистила, они и выпали, – как можно равнодушнее отозвалась та. – Ты их пьешь, что ли? От чего? – и сердито стрельнула глазами.
– Да простыли в полях этих, – спокойно ответил Глеб. – Холод, грязь, вот и прицепилась зараза… И не ко мне одному.
– Что вы там всем полком от гонореи полегли? – насмешливо произнесла Лера.
– Ничего смешного не вижу! Теперь целый месяц лечиться… и никакого интима… А ты еще так смотришь, будто подозреваешь в чем!
– Не нервничай так. Надо лечиться, так лечись. Просто я подумала, что ты по мне не соскучился совсем…
– Да ну что ты, – наконец-то сподобился обнять ее муж. – Соскучился, конечно. А ты?
– И я соскучилась, – буркнула ему в плечо Лера.
Выдала эдакую полуложь, полуправду. Полу, полу…
Лечение мужа случилось очень вовремя, а углубляться в тему Лере явно не хотелось. Если у самой рыльце в пуху, то чего копать? Только самой себе яму выкопаешь…
Вскоре жизнь вошла в прежнюю колею, и о летнем безумстве вспоминалось как о сне, что явился в одну из жарких ночей.
