Никому не верь - страница 14

– Моя спасительница.

Анна кивнула и, забрав из его руки пустую кружку, ушла обратно за барную стойку.

Под ненавязчивую приглушённую мелодию следователь Стронг уничтожал свой стейк, пил пиво и прислушивался к тому, о чём говорили за соседними столиками. Он делал это совершенно осознанно и далеко не в первый раз, ведь публика тут всегда собиралась не самая обычная. Члены преступных группировок, бизнесмены, знаменитости. Для всех них у Анны было кое-что, что только она могла предложить. Выпивка. Она стала золотой жилой для дельцов во времена бессмысленного и беспощадного сухого закона, но лишь немногие смогли подстроиться под новые условия и не потерять свой бизнес. Анна стала одной из них. Марк прекрасно знал, как она добилась того, что у неё сейчас было, но предпочитал закрывать на это глаза в угоду своей вредной привычке.

Внимательно вслушиваясь в очередную сплетню о том, кто же виноват в скандальном разводе нового мэра и не замешана ли в этом недавно похищенная дочь одного известного промышленника, он и не заметил, как на сцене появилась она.

Скрипнули лакированные половицы под тяжестью отодвигаемого высокого стула, и раздалось приглушённое потрескивание настраиваемого микрофона. Многие в зале уже замолчали, с восхищением глядя на сцену.

Марк медленно, не желая нарушить миг странного предвкушения, зародившегося где-то внутри, поднял голову и потерял себя, встретившись взглядом с девушкой на сцене. Она смотрела, будто в самую душу, заполняя все его мысли. Где-то на границе замутнённого сознания Марк понимал, что пора прекратить это безумие, но всё равно не мог остановиться и отвести глаз. Она улыбнулась и перевела взгляд на зал. Марк выдохнул.

Певица постучала по микрофону, а потом, прикрыв глаза запела.

– Птицы, парящие в вышине, вы знаете, что я чувствую, – тихо начала она.

Её невероятно красивый, с легкой хрипотцой, голос мигом заполнил зал, заставляя исчезнуть все посторонние звуки. Он обволакивал, ласкал слух и бил в самое сердце своей искренностью.

– Солнце в небесах, ты знаешь, что я чувствую. Камыш, дрожащий вдалеке, ты знаешь, что я чувствую.

За ту долю секунды, что Марк тонул в омуте глаз певицы, он отчетливо понял, что в ней точно есть какая-то искра, огонёк, который подсвечивал её изнутри и заставлял всех вокруг завороженно идти на этот свет, как каких-то глупых мотыльков. И она явно гордилась этим огнём, приманивая им, таких падких на загадочных женщин глупцов, как Марк.

– Наступает новый рассвет, новый день, новая жизнь для меня, и я чувствую себя прекрасно.

Её тонкие, обтянутые бархатом до самого локтя, руки крепко держались за стойку, будто ей нужна была опора, чтобы не утонуть вместе со всеми в её чарующем, гипнотическом голосе. Алые губы почти касались металлической поверхности микрофона, а длинные чёрные волосы, скрывающие половину лица, волнами струились по хрупким плечам.

Где-то на середине вечности, которой показался Марку куплет песни, девушка встала со стула и скинула на него меховою накидку. Мерно покачивая бедрами, обтянутыми тёмно-синей сверкающей тканью, она принялась расхаживать по сцене. При каждом её движении узкое длинное платье переливалось, словно бурный горный поток – от ослепительного белого до глубокого синего цвета. Сквозь нескромный разрез сбоку была видна обнажённая, молочного цвета кожа.

У Марка него перехватило дыхание – сегодня он точно не уснет. Только теперь не от призраков прошлого, а от желаний настоящего.