– Как что? Ты рассказала Мишке о беременности?
– Сказала, – ответила подружка. Она нахмурилась и вытерла слёзы.
– И что?
– И ничего! – звонко ответила Алёна.
– Как? Совсем ничего? Он не рад? – Удивилась подружка. Она ухватилась рукой за металлическую цепь и, остановив качели, присела перед собеседницей на корточки.
– Нет. Его это не интересует. Да ещё и роман новый наклюнулся у него.
– Да ты что? Вот сволочь! – покачала головой бойкая девчонка. Она не могла понять, почему её подруга – девушка, пышущая жизнерадостностью, любящая движение и веселье, не привлекла этого громогласного гуляку.
– А ты, Насть, думала, что из детдома рыцари выходят? Эти парни любить не умеют.
– Алён, ты не права! Ну, ведь есть и хорошие ребята. Вон, Юрка прямо хвостом за тобой ходит. Не теряйся, переспи с ним, и всё… ребёнок при папке будет.
– Ты дура, да?
– Чего обижаешь меня? Я, между прочим, о тебе глупой забочусь. Ты отучишься, получишь аттестат, и детдом с тобой распрощается. Он свои обязательства выполнил, дело сделано. И что потом? Тебе учиться нужно, а у тебя пупок на нос полезет. Или ты думаешь, что пьющей матери нужна? А может, к бабке отправишься? Считаешь: ей легко? А ещё ты на голову свалишься с довеском. Ребёнку хороший дом нужен, правильное питание. Что ты ему дашь? Делай аборт.
– Нет! – решительно произнесла Алёна. – Послушай, Настя, это моё личное дело, и я не хочу его ни с кем обсуждать, даже с тобой.
– Делай что хочешь, – кивнула подруга. Она поднялась на ноги, развернулась и ушла.
В тот вечер, после беседы с подругой, Алёна проплакала часа три, но решение не приняла. Любимый парень, которого она боготворила, предал её. Она считала, что никому в этом мире не нужна, кроме крохотного существа под сердцем.
«В нём и есть моё спасение. Ради маленького нужно жить дальше! – мысленно пришла к выводу обманутая девушка. – Оставлю всё как есть, и решать задачи буду по мере их поступления».
Дни тянулись медленно. В детском доме, где жила и воспитывалась Алёна, готовились к выпускному балу. А любимый Мишка на глазах у всех крутил любовь с её бывшей подругой Лилей.
Самочувствие Алёны ухудшалось день ото дня. Девушку мучили головокружения и тошнота, и она постоянно находилась у себя в комнате, не решаясь выходить на улицу. В один из предпраздничных дней девчонки из соседней комнаты пришли навестить её, и угостили компотом из крыжовника, поболтали с ней о всяких пустяках и отправились на прогулку. Спустя час Алёне стало дурно. Тугие спазмы охватили девичий живот, а через минуту по её бёдрам потекло что-то тёплое. Острая боль уже пронзала всё тело снизу вверх, и прекратилась только после того, как девушку накрыла спасительная темнота обморока.
Очнулась Алёна много позже на больничной койке. Она сфокусировала зрение и взглянула на пустую капельницу, затем медленно перевела взгляд на расплывчатое пятно сбоку от узкой кровати, на которой лежала. На стуле, нахохлившись как продрогший под ледяным дождём воробышек, сидела её верная подруга Настя.
– Что случилось? – Осипшим голосом поинтересовалась девушка, подтягиваясь на локтях, чтобы сесть.
– Алёна, ты только не волнуйся, всё уже позади. Только пока нельзя тебе сидеть. Ты лучше полежи, отдохни пока.
– Что позади? Насть, где я? Что в больнице, это я поняла, но почему? – Попыталась вскочить с постели Алёна.
Девушку тут же опоясала тупая боль внизу живота, и она присела на краешек койки, застеленной серой, грубой на ощупь простыней, с сине-зелёным клеймом в виде нескольких букв и цифр на выбившемся из-под тонкого матраса кончике.
