Кольцо и серьгу я протерла песком и сполоснула в море. Я стала немного богаче на монеты, но монеты – это на будущее. Ножи… Один из них выглядел дорогим. Рисунок на стали напоминал дамасские разводы. Его я точно возьму. Одну куртку из своих я могу бросить. Кожаная лучше защитит от дождя, но что делать со всем остальным? Нести тяжело, бросить – жалко! Теперь все это принадлежит мне, по праву живой. Думаю, что стоит пересмотреть мой груз. Последним я потрошила карманы самого грязного, того, кто был в кожанке. Не сразу поняла, что не так…
Он был теплый! Теплый – значит живой…
Да, он живой… Положив пальцы на горло, как делали в кино, я почувствовала пульс. Довольно слабый, но он был. Мужик без сознания. На боку края разреза на куртке прилипли к ране. Под ним приличное пятно крови, что он потерял. Кто знает, сколько литров впитал песок?
Думала я не слишком долго. Кто он мне и кто я ему? Он просто обуза, да и потом… Кто знает, не попытается ли он сделать меня рабыней снова? Или – вернет хозяевам? На кой черт мне такой риск? Выживет – пусть выживает, но – без меня. Обыскивать его я не стала. Добивать не буду – пусть и за это спасибо скажет.
В лодке я нашла очень, очень ценную вещь! Кроме небольшого бочонка с пресной, но мерзко пахнущей водой там была фляга! Примерно литровка, может, чуть больше! На глиняной, плоской и узкогорлой посудине была оплётка из кожи с хорошей удобной петлей. Значит, ее можно носить на поясе. Просто отлично!
Я притащила к лодке свой рюкзак, перетрясла все вещи. Выкинула часть тряпья, сложила деньги, еду и два ножа. Думала взять саблю, но не представляла, что с ней делать, а тащить на продажу – тяжело. Она весила килограмма два, не меньше, кривая, нести неудобно будет. Да и не выглядела она дорого. Конечно, я могла ошибаться на счет её ценности. Но – все я не смогу нести, придется выбирать. Вместе с моим котелком, запасами еды и сапогами, с тряпками и новой добычей рюкзак тянул килограмм на восемь-десять. Мне и так тяжело будет! Пусть остается… Я уже завязывала свой мешок с припасами, когда раненый застонал. Сердце у меня опять зачастило…
Быстро увязав все, что собиралась взять, распихав монеты частью в рюкзак, частью на шнурке, на шею, я поспешила с этого дурного места. Идти по влажному песку было удобно, песчаный пляж все тянулся и тянулся, и я решила идти до темна и перекусить всухомятку, не лезть наверх за дровами. Сейчас тепло, на небе ни облачка, не замерзну даже одна и без костра. Шла я больше часа, так что чувствовала себя в безопасности. Ночлег устроила возле скалы, подальше от моря. Тут были высокие камни и, за ними, маленький песчаный пятачок. Ширина пляжа была большая, по дороге я собрала немного деревянного мусора, выкинутого волнами. Так что даже смогу вскипятить себе чаю. За камнями с моря будет не видно. А что еще нужно после трудного дня? Только еда и покой…
Чайной травы осталось мало, может быть завтра стоит поискать и насушить? Не так много удовольствий у меня осталось…
А мысли в голову лезли самые поганые…
Я представляла, как этот… обескровленный, не может даже встать, чтобы выпить воды… Сушняк поди мучает… Вспоминала Дика, который мне доверился и помог. Ведь мог бы бросить обузу? Вспоминала даже свою служанку на корабле работорговца – смуглую, терпеливую Сафию. Я не хотела даже знать ее имя, а она была терпелива и жалела меня. Да, не смогла мне помочь, но ведь жалость – она бесплатна и не принесла ей пользы… В какой-то момент эти мысли стали просто невыносимы.
