Его движения плавны и размерены, а вот меня уже нехило так потряхивает от нетерпения. И долго он еще будет выпендриваться?!
– Хм… Выходит, ты здесь только из-за фоток? – задумчиво тянет он, выпуская в воздух облачко дыма. – А как же «привет», «как дела?», «я скучала»? Ты же вроде воспитанная девочка, Карин. Че как криво общаешься?
Парень сужает глаза и вперяется в меня пристальным взглядом. Настолько прямым и острым, что на коже он ощущается как прицел винтовки.
– Формальные любезности никогда не были моей сильной стороной, – сухо отзываюсь я. – Я пришла сюда по делу, и от тебя мне нужен конкретный ответ.
– Ну так ты скучала или нет? – Богдан продолжает гнуть свою линию.
– Нет, – отвечаю я, глядя ему в глаза.
Не знаю, откуда во мне берется этот юношеский протест. Ведь можно же быть помягче, проявить женскую хитрость и добиться при этом гораздо большего… Но нет, внутри меня проснулся взбалмошный ребенок, который все хочет делать наперекор.
– Ладно, считай, поверил, – ухмыляется он. – Но тогда и мой ответ будет отрицательным.
– В смысле? – цежу я.
– Нет, я не дам интервью, о котором ты меня просишь, – с очаровательной улыбкой на лице отвечает засранец.
– Из вредности? – это не вопрос, а, скорее, констатация факта.
– Ну почему же из вредности? – Богдан делает очередную дразнящую затяжку. – Просто редактор «Интро», Вика Рябинина – редкостная сука, и я не хочу иметь с ней ничего общего.
– Как это по-взрослому лелеять свои старые обиды, – саркастично закатываю глаза.
– И о взрослости мне говорит женщина, втихаря сбегающая из постели после секса? – в тон мне парирует Богдан.
Вы только посмотрите, провокация на провокации. Что ни говори, а малец хорош. Не будь сложившаяся ситуация столь критичной, с ним было бы интересно препираться.
– То есть интервью ты не дашь, – подытоживаю я. – Это твое окончательное решение?
– Ну, не знаю, – парень неопределенно пожимает плечами. – Может, я хочу, чтобы ты меня поуламывала…
Мне известен этот прием. Сама сто раз им пользовалась. Сейчас заставит меня ползать перед ним на коленях, умоляя снизойти до общения с «Интро», а потом, вдоволь потешив свое самолюбие, ответит отказом.
Ну уж нет. Не на ту напал, мальчик. Я не доставлю тебе этого удовольствия!
– Всего хорошего, – сухо бросаю я, направляясь к выходу.
Раз не хочет помогать, пусть катится к черту. Как-нибудь без него справлюсь.
– Карин, ты куда? – судя по голосу, Богдан движется за мной. – Я хотел у тебя кое-что спросить. Это важно.
Сцепив челюсти, притормаживаю и оборачиваюсь к нему. Мне, конечно, очень хочется уйти отсюда, громко хлопнув дверью, но глупая надежда на то, что у нас все же получится договориться, никак не умирает.
– Спрашивай.
– Посоветуй, с какой книги мне начать знакомство с твоим творчеством? «Хамелеон» или «Эффект Доплера»? – его смеющиеся глаза впиваются в мое лицо.
Вот, значит, как. Он тоже нарыл на меня информацию в Интернете. Счет один-один, малец.
– Вряд ли мои книги будут тебе интересны, – спокойно отвечаю я. – Там в основном про политику, классовую борьбу и прочие сложные для понимания вещи.
– Думаешь, раз я музыкант, то непременно тупой? – с вызовом спрашивает Богдан, приближаясь.
– Я не считаю тебя тупым, – возражаю я, отступая. – Я слышала твои тексты, в них порой встречаются довольно интересные мысли.
Парень делает еще несколько шагов вперед, тем самым загоняя меня в угол. Упираюсь спиной в стену, но взгляда от него не отвожу. Пусть не мнит о себе лишнего.
