Нилтон. Город тьмы - страница 8

– Прости меня! Прости! ― с последних сил успел я крикнуть своей девочке.

– Папочка! ― в последний раз услышал я, но перед тем, как полностью отключится, я увидел, как размытый силуэт существа, начинает наполняться формой.

– О Боже…

Темнота, я с трудом открываю глаза, и у меня до сих пор кружится голова, но мне не до этого. Я смотрю на постель и вижу, что там лежит моя девочка, в этот же миг я схватываюсь на ноги и подбегаю к ней.

– Дышит! Дышит! ― я схватил её на руки и крепко прижал к себе, она проснулась.

– Папа. Что случилось? Почему ты плачешь? Папа? ― в этот момент в комнату вбежала Люси, она выхватила её из моих рук, прижала к себе, и зарыдала.

– Я люблю тебя Эйприл, я так тебя люблю. ― Недавние потеки на лице Эйприл снова наполнились слезами.

– Что случилось? Почему вы плачете? ― теперь тоже рыдая у матери на руках спрашивала она, мы не отвечали, мы по очереди целовали и гладили свою дочь пока она снова не успокоилась и не уснула.

– Она ничего не помнит? ― спросила жена тихим голосом, чтобы не потревожить хрупкий сон ребёнка.

– Да, кажется так и есть. ― Тихо ответил я.

Мы уложили дочь спать, а сами сели возле неё на кровати. О каком-то сне не было и речи. Миллионы вопросов в одной голове, в один момент, и не единого ответа. В глубине души сидя возле Эйприл мы понимали, что если оно вернется, мы ничем не сможем ей помочь, но нам бы хотелось верить в то, что наше присутствие всё же поможет нашей девочке, что это хотя бы немного продлит ей жизнь, и, если будет нужно, мы без колебаний бросим свои жизни к ногам смерти даже за одну секунду жизни нашего ребёнка.

Мы молча сидим возле Эйприл, не понимая, что всё же произошло. Когда шок немного спал, она посмотрела на меня и спросила:

– Что это было?

Я не знал, и вряд ли кто-то смог бы это объяснить ей. Я всё время думал, что виноват я, а кто же ещё, но в мою сторону не прозвучало ни единого упрека. Может это и правильно, зачем сейчас начинать скандал, сейчас надо думать об Эйприл. Мы оба понимали, что это не может быть не связано со мной, по крайней мере мне так казалось, но я не говорил ни слова, молчала и Люси, плакала и молчала.

– Сколько времени. ― Спросила Люси.

– Уже семь. Может ей сегодня остаться дома? Под нашим надзором.

– Нет!

– Тише. ― Прошептал я.

– Нет, ― уже тише произнесла она. ― Это исключено, ей нужно быть с другими детьми, так безопасней.

– Может мне покараулить возле садика?

– Нет Райан, ты должен разобраться со своей проблемой. На сколько тебе назначено?

– На десять.

– Вот и поедешь к нему на десять, ― после этого у неё снова потекли слёзы. ― Что же это такое? ― повторяла она.

– Прости, прости меня, это я виноват, это из-за меня всё это…

– Ты не виноват! ― сквозь слёзы говорила она, гладя на Эйприл. ― Ты не виноват.

Перед тем как разбудить Эйприл, мы убрались в комнате, и договорились ничего ей не рассказывать, наша девочка проснулась в нормальной семье, без каких-либо проблем, именно это, мы и хотели показать нашей дочери. Банальные утренние слова, завтрак, и вот мы уже едем к садику. Природа казалось измывалась над нами своей на редкость теплой и светлой погодой, не было ни единой тучи или порыва ветра, мне казалось весь мир замер чтобы подслушать наши мысли, но мыслей тоже не было. Мы подъехали к вывески которая сегодня как никогда раздражала, и я остановил машину.

– Пока Папочка! ― она обняла меня, и я долгое время не мог её отпустить, когда я всё-таки это сделал, я почувствовал, что по моей щеке течёт слеза, Люси взяла её за руку, и они направились к воспитателю. Сидя в машине, шок понемногу отступил, и ко мне снова возвратились мысли. Глядя в след моим девочкам, я начал думать о вчерашнем.