– Тогда идем, – решительно делаю шаг вперед и ойкаю от боли.
– Крепись, малыш, – обнимает меня за талию Зорин. Так и спускаемся, целуясь на привалах. А когда вваливаемся в избушку нижнего приюта, то только и хватает сил сорвать друг с друга одежду и заняться любовью.
– Ты у меня первый, – успеваю пролепетать.
– Единственный, – поправляет меня Коля, залепляя рот поцелуем.
«Единственный», – повторяю я, всхлипывая. За шестнадцать лет брака я ни на одного мужчину не посмотрела. И у Коли никого нет и не было.
Врет Маня. Сто пудов, врет. Коля не мог!
Книга входит в серию "Обожженные изменой" - сюжет у каждой истории самостоятельный!
11. Глава 10
Глава 10
Николай
– А мама не звонила? – спрашивает меня Борька, когда мы паркуемся около Иришкиного садика.
– Нет, – морщусь раздраженно. – Ты же со мной весь день, – с укоризной гляжу на сына.
– Ну, мало ли, – пожимает он плечами. – У тебя постоянно звонки. Я думал… Я волнуюсь вообще-то, - тянет обиженно.
Это сейчас возраст такой – обижалистый. И Борька у нас маменькин сынок. С Ниной он очень близок. Ко мне тоже тянется. И я стараюсь вникать в его проблемы и проводить вместе время. Но с моей загрузкой это почти нереально.
– Я тоже, – кладу на худенькое плечо руку. – Сейчас Иришку заберем. Домой вернемся и после ужина наберем. Может, что-то со связью, – вздыхаю тяжело.
Не люблю я Нинины командировки. Еще публика дешевая рядом трется. Маня эта… Беляш. Гнидник какой-то!
– Пойдем вместе, – подмигиваю сыну. – Мелкая любит, когда ее вся семья забирает.
– Вот она балованная у нас, пап. Я таким не был, – тянет солидно Борька.
– Ну да, конечно! – усмехаюсь я. – А кто на дедушке Ване верхом скакал, бил по бокам ногами и кричал «Давай, коняжка! Вези!» – смеюсь я.
Отец у меня профессор, доктор наук. Солидный ученый муж, работает в серьезном НИИ. Но для моего первенца никаких стопов-поворотов не существовало никогда. Да и Борька до сих пор у всей семьи любимчик.
А вот Ирочка – другое дело. Нежная добрая девочка. Ей всю душу отдашь, и не заметишь. Моя так давно у нее, и сердце тоже в придачу.
– Не было такого! – возмущенно пыхтит Борька, плетясь следом. – У дедушки Вани спина больная…
– Тринадцать лет назад тебя этот вопрос не волновал, – открывая калитку в сад, подначиваю сына. Вместе с ним прохожу в здание, заглядываю в группу.
– Ира! Ира Зорина! За тобой папа пришел! – радостно кричит воспитательница и тут же кивает Боре. – Борик, привет! Как дела?
– Все хорошо, Надежда Павловна, – басит мой сын. Улыбается довольно. Это и его бывшая воспитательница.
Нина моя в этом плане большая умничка. Нашла хорошего специалиста. Определила к нему первенца, а потом и Ируську по наследству передала. Отношения классные, почти родственные.
– Папа! – вылетает из группы Иришка. Кидается мне на руки. Обвивает шею тонкими ручками. Целует слюняво. А у меня сердце тает от счастья.
– Одевайся, Ирочка, – обнимаю дочку. – Сейчас домой придем, поужинаем и позвоним маме, – шепчу на ушко.
– Папа, а я хочу здесь поесть! – вздыхает тяжко моя любимица. – У нас каша вкусная. С комоцьками.
– Хорошо, комочки – это важно. Мы подождем с Борей, – киваю серьезно. – Только ты быстро ешь, Ируська. Не рассусоливай.
– Атлична, шеф, – со знанием дела кивает мне мелкая и бежит обратно.
А мы с Борькой, облокотившись о шкафчики, силимся, чтобы не заржать. С комочками. Каша. Дома Нина нам оставила голубцы. У меня уже слюна бежит от предвкушения. Жена вкусно готовит. По ресторанам можно не ходить.
