Нити Дочерей Ночи - страница 14

– Спасибо, Кори. Отдохни, я соберусь сам, увидимся на … – Теперь уже принц не смог закончить фразу.

Когда Кори удалился, Бон невольно позавидовал ему: в такой скорбный день пажу, в отличие от него самого, не придется общаться с целым клубком дворцовых змей.

***

Принц оттягивал свое появление в Зале Торжеств настолько, насколько мог. Он велел принести воды, чтобы умыться, нарочно медленно надевал сорочку, придирчиво выбирал камзол, дважды примерял и дважды снимал корону. Но все эти ухищрения не стали причиной, чтобы избежать появления на полуночной трапезе.

Толпа в Зале Торжеств была похожа на студень, который, медленно перекатываясь из одного угла в другой, подрагивал и вибрировал. Над головами вился шлейф едкого ожидания. Дамы надели свои самые красивые и откровенные черные платья, контрастирующие с молочной кожей грудей, приподнятых корсетами до немыслимых высот. Когда еще представится возможность так шикарно погоревать? Мужчины были похожи один на другого и живо интересовались лишь напитками, лившимися рекой. Им не было никакого дела до умершего, чье тело покоилось в конце зала. Бон наблюдал за происходящим из-за гардины и с каждой секундой все больше хотел сбежать. Но его заметил кто-то из лакеев и, чтобы выслужиться, выскочил вперед и громко прокричал на весь зал:

– Его Высочество Иолантий Бониций Освальд Третий!

Гул мгновенно затих. Сотни пар глаз принялись изучать фигуру принца. Мужчины ограничились кивками, женщины же будто участвовали в негласном соревновании: присесть в реверансе ниже соседки.

К Бону тут же подбежал Кори и вручил ему кубок, который тот, в надежде, что хмельной напиток хотя бы немного притупит чувства, залпом осушил. Но вино оказалось бессильно. Спустя миг к принцу ринулась толпа. Выстроившись в очередь, вельможи всех мастей выражали ему соболезнования, не экономя велеречивых слов и искусно притворяясь, что скорбят вместе с королевским домом, вытирая платками с именной вышивкой свои сухие глаза. Каждый из них считал долгом подозвать красавицу-дочь, которая якобы тоже невыносимо скорбела. Дочери же, расплываясь в улыбках, тут же начинали кокетничать, строить глазки и призывно обмахивать себя веерами.

– П-п-позвольте п-п-представить, В-в-ваше Выс-выс-высочество, мою д-д-дочь Алисию, – заикаясь, произнес один из главных советников отца Кепель. – Она, к-к-как и я, к-к-крайне расстроена с-с-смертью этого поистине в-в-величайшего ч-ч-человека.

Алисия стояла тут же, по правую руку своего отца. Достаточно миловидная барышня с обаятельной улыбкой, аккуратным курносым носиком и выразительными глазами. Но вот открывать рот ей не стоило.

– Папа прав, я вне себя от слез и горя, – откровенно врала девушка, выглядевшая как майская роза, выспавшаяся на перине из облаков. – Марис был таким… таким…

Ее лепет стал последней каплей. Бон спешно попрощался с Кепелем и его уже переставшей казаться милой дочерью и, к разочарованию публики, стремительно покинул зал.

Принц выбежал во двор, на свежий воздух, чтобы избавиться от зловония вранья и подхалимства. Ноги несли его подальше от толпы – в тишину, которую сейчас можно было найти разве что на конюшне. Он шагал быстро, чтобы никто из этих разряженных и пьяных индюков не смог его догнать, однако возня за спиной говорила о том, что кто-то все-таки пытался это сделать. Бон замедлил шаг на повороте и слегка повернул голову – никого. Он нырнул в узкий проход и спрятался в темном углу. Если за ним гналась бы очередная сваха, то она делала бы все, чтобы он ее заметил. Значит, за ним следовал тот, кто не хотел быть обнаруженным. Только наемников ему сегодня не хватало.