– Не знаю, по чему я больше скучала: по тебе или этому чуду, – улыбнулась она.
Наставница уже приготовилась разрезать хрустящую корочку, но неожиданная трель дверного колокольчика заставила ее остановиться.
– Ты еще кого-то ждешь?
– Вообще-то нет. – Теона была озадачена. – Минутку, сейчас узнаю, кто там.
Теона распахнула большую синюю дверь с латунной ручкой в виде вездесущей катушки ниток. На пороге стоял Бон. Его лицо озаряла самая лучезарная улыбка из всего королевского арсенала. Такой улыбкой одерживают победы и добывают перемирие, очаровывают и манят в капканы. Теону прежде не одаривали столь щедро, поэтому первые несколько секунд она смотрела на принца и не могла понять, что в представшей перед ней картине было не так. Более того, Бон еще никогда не приходил к ней таким нарядным, в горчичном камзоле с золотой вышивкой на лацканах и воротнике-стойке, из которого выглядывала накрахмаленная сорочка белее снега. Его пшеничные кудри, отливающие на солнце медом, были аккуратно уложены и, кажется, даже подстрижены.
Как следует рассмотрев гостя, Теона наконец заглянула за его спину: на коновязи, рядом с лошадью Вероники, были привязаны Стоик – верный конь принца – и Рысь – рыжая кобылица, которую он обычно приводил для Теоны, когда они собирались в поездку.
– Готова? – как ни в чем не бывало спросил Бон, но хитрый прищур его прозрачных серых глаз говорил о том, что он что-то задумал.
Теона бесшумно вышла из дома, оттеснив его с порога, и прикрыла за собой дверь.
– Я же отправила тебе Этина. Я сегодня не смогу с тобой поехать, – почти шепотом сказала она.
Если Вероника и принц встретятся, это будет катастрофа.
– Видимо, он не застал меня. – Бон сделал удивленные глаза. – Что-то случилось?
– Вероника здесь! Перенесем поездку на следующие выходные. В Келсе каждый день новый праздник, так что без синичек мы не останемся. А сейчас уезжай, пожалуйста, – взмолилась девушка, – ты же знаешь, что она про все это думает. – Теона взмахнула руками, показывая, что под этимподразумевается неприемлемая, по мнению Видящей, дружба между Ткачихой и особой королевской крови.
Бон фыркнул, а затем пренебрежительно бросил:
– Уехать и дать ей возможность снова напеть про меня гадостей? Чтобы ты потом снова от меня месяц пряталась…
– Ну, если она тебя здесь увидит, то дело точно этим кончится.
– А знаешь что, я думаю, пришло время нам с ней познакомиться!
Бон неожиданно сорвался с места, толкнул незапертую дверь и нырнул внутрь. Ткачиха на секунду остолбенела, пытаясь понять, что сейчас произошло и чем ей это грозит, а затем рванула за принцем. Теона догнала Бона уже на кухне, едва не врезавшись ему в спину.
Бон притормозил у стола, за которым восседала Хрустальная Леди и, продемонстрировав идеальную выправку, представился:
– Иолантий Бониций Освальд Третий, наследный принц Риата, к вашим услугам, госпожа. – Он резко поклонился, стремительным движением достал короткий клинок из висящих на боку ножен и прижал его к груди.
Теона видела Бона, соблюдающим официальные протоколы, всего несколько раз в жизни и каждый раз покрывалась мурашками: в такие моменты, как этот, он был для нее неузнаваем и менялся настолько сильно, что больше не походил на человека, с которым она дружила уже три года и которому доверяла как себе. Сейчас на ее кухне снова стоял тот незнакомый человек с каменным лицом, чеканивший слова, как заправский военный.
