– «Быстрее!» – прошипел Габид, уже слыша учащающиеся шаги дозорного наверху. Он подбежал и подсадил Баку. Тот свалился на песок, как мешок с костями.
– «Уходим!» – Габид схватил тенебра под руку и рванул в сторону лабиринта узких улочек, уводя от касбы. За спиной раздался окрик стражника у ворот и ответный возглас с высоты стены. Началась суматоха.
Они нырнули в тёмный проулок, прижались к стене, слушая, как крики и топот удаляются в другую сторону – видимо, Мака снова привлёк внимание.
– «Ну?!» – выдохнул Габид, разворачивая тряпицу при тусклом свете звёзд. Бака сиял всеми тремя зубами.
В свёртке лежало не золото.
Лежали высушенные, причудливо изогнутые стебли какого– то растения, покрытые мелкими бугорками. Они были бледно– жёлтого, почти золотистого цвета в лунном свете и испускали сладковатый, пыльный аромат.
– «Что… что это?» – Габид смотрел на "сокровище" в полном недоумении. Его мечты о таверне растаяли, как мираж.
«Золото, Габид! Золото!» – Бака тряс свёртком и плясал, его глаза горели фанатичным блеском. «Это же Тенембра! Самое ценное, что есть в Гаммаде! Грамм этого – дороже грамма золота у шаманов дальних племён! Его сок – чистая сила! Лечит от всех хворей, даёт зоркость орлу, выносливость верблюду! Фентиперсовый знал, где копать! Вот его истинное богатство!»
«Дороже… золота?» – тупо повторил Габид, глядя на пучок "тенембры". Его руки опустились. Шум приближающихся шагов и криков снова нарастал где– то на главной улице. Бака, не замечая состояния Габида, лихорадочно запихивал свёрток обратно в складки своей одежды.
«Бежим, Габид! Бежим к каравану! Пока они не поняли, что пропало это! У меня есть кое– что для старшего караванщика… чтобы путь был удачным!» – Бака схватил Габида за рукав и потянул вглубь тёмного проулка, прочь от света факелов и нарастающей тревоги оазиса. Габид шёл за ним как во сне, его голова была полна не золотых монет, а горьких стеблей и осознания глупости авантюры. Настоящее золото осталось под белоснежными стенами касбы, а они бежали с пустыми руками… или с чем– то, чью истинную цену знал только чудак Бака.
Солнце поднималось над пустынными холмами заставляя песок переливаться словно куча золотых частичек.
Уставший от ночных приключений Габид отправился искать Алею, ведь с минуты на минуту караван должен был выдвигаться возможно в свой последний путь.
Он нашёл её там же, где впервые увидел – у потухающего костра. Алея сидела, поджав колени, лицо было скрыто в ладонях, а плечи слегка вздрагивали от беззвучных рыданий. Рядом валялся её скромный узелок, собранный кое– как.
«Алея?» – Габид подошёл осторожно, опустившись рядом на песок. Он коснулся её плеча.
Она вздрогнула, подняла заплаканное лицо. Глаза были красными и полными такой тоски, что Габида кольнуло внутри.
– «Я не могу, Габид… Просто не могу уйти отсюда», – голос её прерывался. «Я… я не сказала тебе… Они здесь. Мои родители. Песчаная буря… Мы пытались добраться сюда, но их засыпало песком… совсем рядом…» Она махнула рукой в сторону бескрайних барханов. «Я была маленькая, меня ветром сдуло под скалу… Выжила. А они… Здесь их могила. Весь оазис – это их могила для меня. Как я могу уйти?»
Тишина повисла между ними, нарушаемая лишь потрескиванием углей и далёкими криками погонщиков, собирающих караван. Габид смотрел на девушку, на её боль, такую знакомую, такую родную. Он взял её руки в свои, твердо, несмотря на их дрожь.
