Нити судьбы. Волк - страница 15

А после ночи секса хочется есть, однозначно. Делаю глоток тёплого кофе и смакую пенку с молочным вкусом.

Дура дурой, но он помнит, до мелочей помнит. И я тоже помню тот день, когда узнала его тайну. И уже не раз пожалела о своих радикальных решениях.

***Москва, 3 года назад***

– Дав, ну пожалуйста, – тяну, целуя сладкие губы, измазанные горьким шоколадом. – Фииии… я не люблю горький!

– Моя молочная девочка, – смеется, берёт мои груди в обе руки и целует поочередно.

– Ахахахах… Фууу… это ведь не смешно! – облизываю свои губы.

– Слазь, Рад, мне нужно собираться, – с грустью потягивается.

– Почему ты никогда не берёшь меня с собой? – надуваю губы, словно маленькая девочка. Не хочу показывать свою ревность, но подозрения изводят меня.

После раздельного Нового года и пары недель ожидания я всерьёз задумалась о «влиятельной» женщине в его жизни. Если бы у меня были знакомые в полиции или паспортном столе, я бы уже давно получила все ответы.

А может, дело не в знакомых? Может, я боюсь узнать правду? Что я буду с ней делать?

Но спустя две недели этот мужчина снова здесь. Ублажает и балует меня подарками, миллионами цветов и страстным сексом.

Я осматриваю его красивое лицо: прямой нос, узкие губы, бантиком, широкий подбородок и мощные плечи. Я люблю его.

– Собирайся, крошка, – подмигивает мне, вставая с кровати.

– Серьёзно? – удивлённо осматриваю его красивое, накаченное тело.

– Да, у тебя тысяча нарядов, пора выгулять что-то, – открывает гардероб, чтобы достать свой синий костюм и белую рубашку.

Мне нравится, как он по-свойски ведёт себя в моём доме. Наверняка, потому что купил сюда всё: вазы, новую огромную кровать с самым удобным матрасом, светильники и всякие мелочи – ооочень дорогие мелочи.

Встаю и нагло прохожу мимо него, строя глазки. Он рыкает в мою сторону, смешно морща лицо.

– Я хочу надеть платье, – достаю серебристое короткое платье.

– Хороший выбор, – что-то печатает в телефоне.

На радостях надеваю платье и высокие сапоги на устойчивом каблуке, чтобы не выглядеть выше него. Сверху черное пальто, маленькая сумочка Шанель. Черные стрелки, бронзовые румяна и каре – вот, что нужно.

– Вау, крошка! – с удивлением на лице присвистнул мужчина в черном пальто.

– Нравится? – улыбаюсь, счастливая дурочка, делая полный оборот, красуясь.

– Чёрт, ты сводишь меня с ума, – его глаза потемнели, взгляд расфокусировался. – Радка, такая разная, хочу тебя всегда! – шепчет, словно заворожённый.

– Поехали, дядя! – щелкаю его по носу.

– Иди, давай, умница—разумница, – шлепает меня по заду, догоняя: – рулишь сегодня ты.

– Оу! На той серебристой малышке? – визжу от счастья, ловя ключи от новомодного купе.

– Мне нравится, когда ты за рулём, ты сексуальная, – зажимает меня в лифте, дышит в шею, но не целует. Эти дурные манипуляции сводят с ума.

– Не дразни, – толкаю его в грудь, облизывая губы в красной матовой помаде.

– А я и не дразню, – подмигивает и выходит в просторный холл, не дожидаясь меня.

– Самоуверенный папик, – бурчу себе под нос.

– Что ты сказала? – разворачивается возле машины.

– Говорю: как же я мечтала об этой малышке, – паясничаю, щелкаю по кнопке и ложусь в приятное спортивное кресло.

Кожаный запах, урчащий мотор, занятой мужчина справа вечно в своём телефоне, огни Москвы. Кайф. Не хочу, чтобы это заканчивалось, но что-то мне подсказывает, что ничто не вечно.

Тогда я наслаждалась. Впервые в жизни почувствовала вкус реальной свободы: когда ты любишь, любима и затрахана до степени «ни о чем не могу думать». И греха не скрывать: я свободна финансово и давно позабыла о том, чтобы думать, на что купить еду, что надеть или куда пойти работать. Я за рулём крутой тачки, о которой когда-то мечтала.