Возможно, кто-то всё-таки набирался смелости и рассказывал родителям, но и дальше них дело не шло – кто в здравом уме станет обвинять в чём-либо сына главы Хампта? Однако, полной безнаказанности и защищённости Дэрн не ощущал никогда, особенно – в присутствии своего деспотичного отца, всегда следящего за его успехами и неудачами. Последние были крайне редки, но, как водится, случались, а что с ним было за них, парень никогда не говорил, только злился и отворачивался.
Единственное, что Дэрн делал честно – это учился. Потерянное детство и быстрое взросление из-за амбиций отца сыграли свою роль – он рано осознал, что не всё в жизни получится купить или выбить силой.
О том, что Дэрн поступит в самый престижный университет отец говорил, казалось, с самого рождения. Хейн-младший прекрасно понимал, что в столице авторитет и положение его отца – ничто, поэтому и налегал на учёбу, опасаясь самой крупной неудачи в жизни. Парень не сомневался, что благодаря усердию её и не случилось – он не был лучшим на экзаменах, но этого и не требовалось, главное, что он смог поступить в университет.
По совокупности этих причин Ника и жалела Дэрна – отчасти девушка его понимала. Она боялась расстроить маму только по соображениям совести, а у него ситуация была куда страшнее, ведь, как ей представлялось, он жил в таком же аду, как она последний год, всю свою жизнь.
В глубине души Ника искренне надеялась – рядом с ней Дэрн изменится, осознав, что есть и иная, спокойная и уютная жизнь, а не только гонка за амбициями Хейна-старшего. Увы, пока выходило только, что Дэрн постепенно становился копией своего отца, жестокой и бескомпромиссной.
По счастью, никаких «разговоров вечером» не случилось – Дэрн слишком спешил на тренировку по баскетболу, время проведения которой стало впритык к окончанию занятий из-за того, что темнело всё раньше, и комендантский час смещался по времени. Все дневные активности в городе всегда подстраивались под него. Перед уходом парень всё же не преминул «зацепить» Нику:
– Что за уродливое платье на тебе?
– Мама подарила на окончание прошлого учебного года, – тихо ответила она.
– Выкинь, – отрезал он и сел на кровать, сложив руки на груди и ожидая исполнения своего повеления.
Ника беспрекословно переоделась и направилась к двери, держа платье в руке.
– Ну и куда ты? – раздражённо спросил Дэрн.
– Оно всю мусорку займёт, отнесу в мусоропровод, – старательно сдерживая эмоции, машинально ответила девушка.
– Умница, – парень улыбнулся, – как раз провожу тебя.
Он вышел за ней, а Ника, идя по коридору, корила себя за глупость – вытащить мамин подарок из мусорного ведра было гораздо легче, чем из мусоропровода, достаточно было лишь дождаться, пока Дэрн уйдёт.
Спасло чудо – мусоропровод находился рядом с лифтами и один из них приветливо открыл двери, когда парень и девушка проходили мимо. Дэрн кинул взгляд на часы и, выругавшись, стрельнул в сторону Ники злым взглядом и зашёл в лифт. Парень не сомневался – он достаточно хорошо воспитал свою девушку, чтобы она не посмела ему перечить и выполняла всё, что он ей велел.
Пусть совсем немного, но Дэрн ошибался. В жизни Ники был лишь один человек, которым она дорожила больше него. Выдохнув и досчитав до трёх на случай, если двери лифта откроются, Ника быстрым шагом направилась к лестнице, стремглав сбежав по ней на этаж ниже.
Там, за мусоропроводом, находилась ещё одна дверь, единственная на каждые три этажа. Она вела в бельевую комнату, где студенты, при необходимости, могли взять для себя комплект постельного белья. Судя по запылённости и застарелому запаху нафталина, бельевой давно никто не пользовался. Нике это было очень кстати – дальний угол вытянутой узкой кладовки с двумя рядами стеллажей по стенам был маленьким складом её «запрещёнки».
