«А потом… потом фонари вспыхивают ярче, приветствуя новую жертву…»
Виргинский представил, как фонари ожили, подобно жаждущим крови вампирам, и страх вновь сжал его изнутри.
Он оглядел залитую синевой комнату и перевернул страницу. На листе, будто только что написанная, смазалась запись: «Я чувствую приближение конца. Но это не страшно – мы научились ждать. Тёмный брат говорит, что однажды придёт тот, кто продолжит наше дело. Тот, чья душа уже надломлена и готова к преображению. Фонари укажут ему путь…»
Виргинский почувствовал выступившие на лбу холодные капли пота. Утерев их тыльной стороной ладони, он снова встал с кресла и прошёлся вдоль окна. В уцелевшем стекле он увидел своё отражение, за спиной которого стояли две фигуры: призрак Александра и нечто тёмное, бесформенное, с горящими синим огнём глазами.
– Узнаёшь его? – прошептал Александр. – Нашего тёмного брата? Он давно ждал тебя, Тимофей. Мы все ждали…
Все? Виргинский испуганно огляделся. Тени в углах кабинета сгустились, принимая человеческие очертания. Тимофей тревожно попятился: неужели это были силуэты всех жертв Александра? Они перемещались в жутком танце, сменяя друг друга в дрожании синего света, а Виргинский чувствовал, как в душе пробуждалась, отзываясь на ритм кошмарного котильона, темнота.
– Видишь? – голос Александра звучал почти нежно. – Мы не так уж сильно отличаемся друг от друга – ты и я. Опустошение, потеря любви, крах надежд… Всё повторяется по кругу. Но у тебя есть шанс выбраться из этого – стать чем-то большим. Присоединиться к нам.
Дневник в руках Тимофея начал тяжелеть, словно наливаясь свинцом. Виргинский хотел было отбросить его, но пальцы прилипли к кожаному переплёту. Казалось, дневник не желал отпускать писателя. Собравшись с мыслями, Виргинский снова открыл его, и в этот миг, будто под воздействием таинственного заклинания, страницы на глазах начали меняться. Тексты становились всё более неразборчивыми, чернила расплывались, скрывая истину. В этот момент писатель осознал, что его собственная история в чём-то переплеталась с легендой этого дома, и, возможно, он не единственный, кто оставил здесь свои записи.
На последней странице проступили новые строки, и Виргинский с ужасом осознал, что они написаны его собственным почерком:
«Сегодня я нашёл свой настоящий дом…»
– Нет! – сквозь танцующих призраков писатель двинулся к выходу.
Однако тёмная фигура, что сверкала глазами в отражении за его спиной, уже предстала перед ним, окутывая его чёрной дымкой. Тимофея пронизало ознобом, но затем тело отозвалось дымке лаской, какая бывает от встречи со старым другом.
Фонари вспыхнули с невиданной силой, заливая окрестности голубым светом. Оглянувшись в тёмное стекло окна, Тимофей вновь увидел своё отражение, подсвеченное телефоном, и вздрогнул: в его глазах горело синее пламя.
Если вам понравилась книга, поддержите автора, купив полную версию по ссылке ниже.
Продолжить чтение
