– У меня хандра, – никогда не понять, то ли он шутит, то ли всерьёз.
– Достали уже твои заскоки. Какого чёрта ты всё здесь перевернул?
И, главное, сам лежит среди бардака ровно!
На лице Верха начинают проявляться первые признаки получаемого удовлетворения – доставил собрату неприятность и радуется, что кому-то стало немного хуже. Фишка юмора, понятного только нам, курсантам, в том, чтобы по общепризнанным нормам проделка была по-дурацки глупой, предельно идиотской, до абсурда детской. Воинская служба 24/7 на самом деле непростая: сложное обучение, ответственная специальность, муштра, подчинение, дисциплина, – поэтому видеть во всём этом юмор было испытанным способом для поиска внутренних резервов, чтобы нести свой крест, как должно. Я ни в коей мере не злюсь на друга. Даже наоборот, в душе веселюсь идиотизму выходки собрата.
– Ну, ты и придурок, Верх. Давай убирай, – и начинаю приводить каюту в исходное.
Я – главный старшина, он – простой курсант, но звания, между нами, ничего не значат, мы все равны, когда вне строя.
– Сам убирай, на меня сплин напал.
– Сплин. Слова-то какие аглицкие выучил, – на губах Верха промелькнула тень улыбки – английский не был его коньком, – тебя Бася завтра убьёт за свою тумбочку, – говорю я, складывая без разбора обратно в хранилище Плюшкина бесконечно ценное имущество, нажитое непосильным трудом за пять лет обучения, а теперь усыпавшее весь пол приступом бесовской силы.
Через пятнадцать минут кубрик мною приведён в исходное состояние, всё это время Верх лежал, изображая из себя нервного больного. Я разделся, выключил свет и отрубился.
Поворочавшись с минуту на своей кровати, Верх вскочил и включил свет:
– Петруха, давай картошку сварим, – его улыбающееся во весь рот лицо нависло над моим.
– Игорь, как же ты достал. Ну, почему не поехал к Люсе? – у Верха была девушка, которую он скрывал от всех, и даже её имя, поэтому мы прозвали незнакомку Люсей.
– Она сегодня занята, мы не смогли встретиться.
– Отлично. Теперь ты отыгрываешься на мне. Хватит меня мучить, выключай свет, дай поспать.
– Ну давай сварим картофан, я есть хочу.
– О, боже, Верх, у тебя хоть картошка есть?
– Конечно, Пиля молодых бойцов прислал с камбуза, – Валера Полёткин по просьбе оставшихся в роте проверил камбуз, заступив помощником дежурного по училищу.
– А как варить ты собираешься?
– Кипятильником.
– Откуда у тебя кипятильник, Люся что ли подарила?
– Неважно.
Весь прикол идеи с картошкой ночью в том, что это было чистое ребячество, неподобающе курсантам пятого курса – самим варить картошку – ведь всегда можно заслать дневального с младших курсов, чтобы притащил что-нибудь поесть с камбуза. К тому же питаться училищной едой у нас считалось несолидно и даже неприлично для «без пяти минут лейтенантов». При таком раскладе получалось, что мы, как вечно голодные дети-первокурсники, втихаря под одеялом будем уминать пюрешку.
В этом заключалось наше курсантское братство – мы были на одной волне, понимали друг друга без слов и принимали без обид даже туповатые военно-морские шутки юмора.
Интересный момент. Игорь Верх, уволившись из ВС в своём первом резюме написал: умею управлять подводной лодкой, танком Т-72 и мотоциклом с коляской. Теперь руководит крупными бизнес-центрами.
Рассказал редактор этой книги Измаил Петров.
