Лука опешил. Он никак не думал, что почти невозможный разговор с самим Искандером пойдёт о «нежных страстях», но всё же ответил.
– Даже если и знаком, то они ничего общего не имеют с этой приторной тошнотой, – он махнул рукой в сторону томика Куприна.
– Так почему вы полагаете, что эта «приторная тошнота» устраивает женщин?
– Вероятно, они не замечают подделки.
– Почему же?
– Потому что они читают в книгах о том, чего не могут испытать в жизни.
– Напрасно. Женщины разве что более неравнодушны к искусству.
– К искусству, – Лука хищно улыбнулся, видимо, не озвученной остроте. – Да, пожалуй.
– У Аделаиды Николаевны хорошая библиотека, – проверил свою догадку Искандер.
– Да, неплохая, – улыбка Луки погасла, остался только злой задор в глазах.
Анна, неловко подхватывая большие корзины, пересекла двор. Искандер посмотрел на неё, а потом отчаянно на свои бесполезные ноги.
– Друг мой, – обратился он к Луке, – окажите услугу. Анюта собирается на Нижний Базар за провизией. Не дело ей одной… а я…
– Я схожу.
Луке ужасно не хотелось тратить свой день на общество Анны, но слышать, что может договорить Искандер, ему хотелось ещё меньше. Он никак не мог смириться с тем, что вместо легендарного могучего воина видит перед собой немощного калеку.
– Вот и славно. Анна, милая, наш юный друг поможет тебе сегодня.
Анна просияла:
– Нам не так много нужно сегодня, но от компании не откажусь.
Солнце припекало. Позднее утро разливалось яркой свежестью и пахло рекой. Лука с досадой думал о том, что предпочёл бы сейчас купаться, нежели толкаться на торгу. Анна же твёрдо решила разговорить своего спутника.
– О чём думаешь?
– Глупый вопрос. Сейчас я думаю о том, как на него ответить и что это глупый вопрос.
Анна звонко засмеялась:
– Никак не могу понять, ты так прост, или наоборот, совсем непрост?
– Проще некуда, – грубо ответил Лука. Анна не понравилась Ксеневре, а в подобных вопросах он привык полагаться на сестру, потому не намерен был любезничать. Он всего лишь согласился помочь, и не Анне, а Искандеру.
– Ты выглядишь задумчиво, – не сдавалась Анна.
Лука пожал плечами и продолжил молча мерить дорогу шагами.
– А ты знаешь, – продолжала Анна, – Стендаль писал (мне Саша дал книжку), что влюблённые имеют задумчивый вид. Твоё сердце в клетке?
– Разумеется. В грудной, – совладав с желанием попросить её заткнуться, ответил Лука.
– Ну не скалься! Я не скажу никому, – рассмеялась Анна и, будто ребенок, забыла тему, внезапно увлекшись другой. – А ведь ты оборотень?
– Да.
– Волк?
– Да.
– Как я тебе завидую!
– Это ещё почему?
Лука, конечно, гордился происхождением – он был рожден оборотнем, но не видел, чему тут завидовать. Особых привилегий своего положения он не видел. Напротив, только ограничения.
– Вы меня всегда восхищали. Сильные и решительные, – Анна украдкой взглядом смерила Луку с головы до ног. – Но главное – вы не зависите от смертных.
– В смысле? – неожиданно для себя самого он заинтересовался словами Анны.
– Ну вы же можете обращать людей, независимо от того, верят они в это или нет.
– Я не думал об этом, – признался Лука. – Получается, что всё вот это мифотворчество Аделаиды оборотням не нужно?
– Разумеется, – Анна хихикнула. – Конечно, старики – оборотни-хранители древних родов – за своих смертных потомков всех перегрызть готовы. Друг друга и остальных. Они были смертными и любят своих потомков. Но вы-то, новые вольные волки, рождены волками и не должны беспокоиться о людях.
