– На этом собрание закончено… нет, глаза ему можно не завязывать, – сказал Савинков Куликовскому с усмешкой, – он же теперь наш человек.
Когда начали выходить из комнаты, Носов случайно оказался рядом с Зиной Коноплянниковой, единственной женщиной здесь, и как-то само собой предложил ей помочь одеться, а она не отказалась. На улицу вышли вместе.
– Может быть скажете, как вас зовут, а то вы меня знаете, а я вас нет? – спросил у нее Носов.
Она исподлобья посмотрела на него, но все же ответила, что Зинаидой Васильевной ее зовут, можно просто Зиной.
– Ну и меня тогда можете Ваней называть, возраст у нас с вами где-то рядом. Позвольте проводить вас до дому – время уже позднее, в Москве по ночам, знаете ли, разные людишки пошаливают.
– Не боюсь я людишек, – резко ответила она, – у меня браунинг для них есть.
– Ух ты, – восхищенно сказал Носов, – а стрелять-то из него вы умеете?
– Хотите проверить? – ответила она, потупив глаза, – так я это могу устроить. Специально для вас.
– Ну что вы, что вы, верю вам на слово, – быстро ответил Носов.
– Однако мы уже пришли, – сказала Зинаида, остановившись перед входом в изрядно потрепанный погодой и временем двухэтажный каменный дом. – Мерси за приятную компанию.
Совсем было собравшись уходить в свой подъезд, Зиночка вдруг передумала и повернула обратно:
– А вы и правда собираете эти… самоходные коляски?
– Хотите перекрещусь? Ну не хотите, не буду – истинная и беспримесная правда. Две модификации – с металлическим верхом и с кожаным, который надо руками поднимать, ну если вдруг дождь или снег…
– Прокатите меня как-нибудь?
– Непременно, любезная Зинаида Васильевна, как только перетащу хоть один экземпляр в столицу, дороги-то у нас сами наверно знаете какие… или приезжайте в гости, в Нижнем покатаемся сколько захотите.
– Хорошо, я подумаю, – нерешительно промолвила Зина.
– На чай не пригласите? – набрался наглости Носов, но в ответ услышал, что в следующий может быть раз.
Ну в следующий, значит в следующий, делать нечего, подумал он и решительно зашагал по направлению к Соболеву переулку. Там у него нашлось дело в заведение, обозначенном на вывеске как «Рудневка».
– Что, – спросил он, переступив порог этого заведения, – Жозефина сегодня принимает?
– А то как же, – ответила ему скучавшая до этого мамка, – у нас и Турецкая комната свободна, займете?
– Сегодня пожалуй да, – весело ответил Носов, – бутылку шампанского и коробку конфет получше туда доставьте. О, а вот и Жозефиночка! У меня сегодня удачный день был, так что гуляем! А это кто так активно веселится? – спросил Носов, указывая на веселого молодого господина, разливающего за столиком вино сразу трем дамам.
– А это известные писатели-с, – ответила с придыханием мамка, – Куприн Александр Иваныч пожаловали, очень обходительный и щедрый господин.
Ну да, ну да, подумал Носов, собирает материал для своей «Ямы» наверно… пообщаться что ли с известным писателем? Нет, не сегодня.
– Ну так что же мы стоим и никуда не едем, Жозефиночка, Турецкая комната с нетерпением ждет нас!
9 февраля 1905 года, утро, опять Москва
– Сегодня в районе полудня проводим экс… знаете что это такое?
– Конечно, продолжайте пожалуйста.
– В 11.15 на Николаевский вокзал из Питера приходит литерный поезд, на нем по нашим сведениям перевозится около 400 тысяч рублей в Московский Госбанк на Неглинку.
– Какие там будут купюры?
