– Нет, конечно! Мы тут не живем! И вообще ты теперь хозяин, ты и решай!
Вопрос решился моментально. Баба Вера расплакалась, ее под руки быстро завели в дом, оставили привезенные продукты. Олег незаметно подсунул старухе в карман половину налички, что была с собой, отдал старухе ключ от входной двери.
– Через неделю приеду, – сказал он на прощанье. – Тут скоро люди работать будут, вы уж присмотрите, чтоб все в порядке было.
Понимал, что с бабки толку много не будет, но хоть какой-то пригляд за работягами нужен. Сам хорошо, если раз в неделю появится, работы невпроворот. Анютка думала о том же, махнула Олегу на прощанье из окна машины:
– До завтра! И не опаздывай, солдат удачи!
Саша резко дал по газам, «паджеро» покатил по мокрой щебенке и скоро пропал из виду. Олег попрощался со старухой, и поехал домой.
Держался в правом ряду, не торопился, все прикидывал в уме, хватит ли тех денег, что должен ему Мартынов. Получалось, что вполне себе достаточно, и даже кое-что останется. Можно будет отложить на поездку, как и обещал Митьке. А то и в сентябре рвануть: черт с ней, со школой, высшую математику в первом классе на задают, ничего не случится за пару недель. С собой учебники можно взять, в конце концов. И уломать начальство подписать заявление на отпуск, впрочем, упрашивать долго не придется. Начальник отдела сам нацелился поехать на Кастберг вместо Олега, и с радостью отпустит подчиненного с глаз долой, опасаясь, как бы тот не передумал. Вот как так вышло, что опыта и навыков работы «в поле» у заместителя больше, чем у начальника? Неудивительно, что норвеги именно Нестерову вызов прислали. Смешно получается…
Зазвонил в кармане мобильник, Олег посмотрел на экран. Номер был незнакомый, Олег нажал «отбой», но мобильник почти сразу ожил снова. Определился тот же номер, и кто-то с той стороны был очень настойчив. Олег решил ответить.
– Добрый вечер. Я Нестерову звоню, – устало проговорил какой-то мужик.
– Я самый, – отозвался Олег и прислушался. Фоном к их разговору были голоса, пиликанье гудков, шум машин – обычные звуки улицы.
– Капитан полиции Лосев беспокоит, – назвался собеседник. Олег поморщился: вот оно, началось. Авдеев, похоже, сменился, а у его коллеги возникли вопросы. Как бы не пришлось обратно тащиться, а это почти сорок километров, крюк неблизкий. И завтра на работу, между прочим, надо еще до дома добраться.
– Капитан, ведь все решили уже, – с досадой сказал Олег, – ну, что еще? Я все написал, свидетели подтверждают…
– Вы уже в курсе? Тогда прошу прощения, – донеслось из трубке.
– Не понял. – Олег перехватил мобильник поудобнее, – в смысле в курсе? В курсе чего? Вы Авдеева спросите, он меня допрашивал…
Лосев молча дышал в трубку, потом раздались нечеткие голоса, потом чей-то приглушенный крик. Потом раздался визг покрышек, и где-то очень близко крякнул спецсигнал. Олег вслушивался в эту мешанину звуков и ничего не понимал, а Лосев молчал, отчего сердце невольно сжималось.
– Ваша жена в реанимации. Состояние тяжелое.
Капитан снова отвлекся, чертыхнулся, потом стало очень тихо. Олег сжимал телефон в руке и смотрел на дорогу. По стеклу ползали «дворники», разгоняли дождевую воду, обогнавшая по левой полосе машина обдала «тойоту» фонтаном грязных брызг. Лариска в реанимации – рассудок отказывался связать два эти слова. Что могло произойти, что случилось? Жена в тяжелом состоянии, а где Митька? Может, его тесть с тещей забрали, или он остался дома? Сидит один, в темноте, и трясется от страха. Вместе с Хельмой трясутся, она барышня пугливая, шарахается от каждой тени.
