Насмерть перепуганную, Юлию доставили в императорский зал на Палатине, бросили к подножию каменного возвышения, где на троне в пурпурной тоге, с золотым венком на светлых волосах величественно восседал император. Рядом с императором замерла его стража в парадных одеждах с обнаженными, начищенными до зеркальности гладиусами, отражающими кроваво-красные ткани полудаментов. Перед троном несколько сенаторов, одетых в церемониальные тоги с напряженными, бледными лицами. Юлия знала каждого из них, но сейчас они показались ей незнакомцами, так странно было видеть, как они отворачиваются при виде нее, прячут взгляды. Только двое – Марк Нерва и Клемент Аррецин – поприветствовали патрицию. Первый легким поклоном, второй насмешливым кивком и кривой улыбкой, которая была еще хуже, чем полное игнорирование остальных ее персоны.
Юлия понятия не имела, зачем ее так спешно потребовал к себе император, почему с нею обращаются столь бесцеремонно, хотя небезосновательно подозревала, что дело не обошлось без Корнелия. От сильного волнения все внутри холодело, но она старалась не выдать владеющих ею чувств. Оставшись коленопреклоненной, она опустила взор и молча ждала, когда Домициан или его приспешники соизволят к ней обратится.
Император, не стесняясь, разглядывал ее, удивляясь тому, до чего она похожа на брата, но в тоже время совершенно другая. Ее красота не померкла с беременностью, наоборот, как будто еще больше расцвела. Смягчились властные черты лица, в глазах появилась тихая задумчивость вместо хищного блеска. Выступающий живот уже не могли скрыть складки белоснежного пеплума и легкое кремовое покрывало, окутывающее ее с головы до ног.
– Прекрасная Юлия, – вымолвил он, вдоволь налюбовавшись ею, – Я вижу, что твой покойный муж все-таки получит наследника. Скоро ли настанет срок?
– Сразу после сентябрьских нон, – ответила она, понимая, что это лишь предисловие. Слишком все напряжены вокруг, а император так вообще, как будто не в себе. Его рука, сжимающая обрывок папируса, чуть заметно дрожала, другая – нервно теребила складки тоги.
– Кто заботится о тебе сейчас, после смерти мужа? Женщина не может долго оставаться сама по себе, тем более в твоем положении.
Юлия решилась вскинуть на цезаря взгляд. Может быть, она здесь из-за чьего-то корыстного желания жениться на ней? Может быть, Домициан всего лишь решил ее просватать? Но нет. По лицу императора понятно, что эти вопросы он задает без интереса, его мучает что-то другое.
– Мой избранник сейчас в дальнем плавании, – честно призналась она, – После его возвращения мы немедленно сыграем свадьбу. А пока, в его отсутствии и в отсутствии любимого брата, я неустанно молюсь Юноне о поддержке и защите, приношу в ее храм на Капитолии щедрые дары.
– Твой брат… – вымолвил цезарь, – Почему он не принимает участия в твоей жизни? Что за нужда прогнала его из Рима?
Юлия невольно вздрогнула. Все-таки ее подозрения оказались верны. Сколько неподдельного интереса вдруг появилось в голосе императора. Только ему ли не знать почему Корнелия сейчас нет в Риме.
– Мой брат непременно позаботился бы о моем благополучии, если бы мог оставаться со мной, – печально произнесла она, – Но тебе, государь, больше других должно быть ведомо, почему он уехал и почему не может вернуться.
Домициана передернуло от ее дерзости. Она действительно очень похожа на брата и не только внешне.
