– Что, проблемы? – участливо спросила я, протянув ему кружку с травяным напитком.
– Чертова Схватка, – прошипел он. – Почему я должен отдавать свои самолеты? Они ведь могут не вернуться! И что мне тогда делать? Начинать все заново? Мы и так собрали их с огромным трудом, задействовав все свои ресурсы!
– Вообще-то, в этих самолетах еще будут люди, – напомнила я. – Хотя самолеты тоже жаль…
– Они угробят их, – вцепившись пальцами в мой рукав, выпалил Леон. – Наследники Правителя не имеют нужного количества летных часов. Опыта совсем мало. Как можно отправлять их исследовать новые земли? Да и для чего это нужно? Разве нам плохо живется?
Я неопределенно дернула плечом и отвела взгляд. Многим неизвестно, что на самом деле ситуация в Элла-Роуз довольно плачевная. Продовольствия, заготавливаемого в Долинах, хватало впритык. Сами жители Долин уже давно жили впроголодь, посылая в город львиную часть урожая. Все это по секрету папа рассказывал маме вечером, а я подслушала… Как по мне, жителям города стоило тоже ограничить рацион, а также взяться за инструменты и начать выращивать зерновые и плодовые, разрабатывая земли рядом с городом. Но нет. Такое избалованным жителям и в голову не придет. Они устраивают вечеринки, где на подносах всегда лежит множество закусок, графины полны вина, а тарелки – фруктов. Никто не ведает меры и не думает о последствиях. Правитель тоже скрывает правду, лишь некоторые приближенные, в числе которых и мой отец, знают неприглядную истину.
– Мы ничего не можем поделать… – неуверенно произнесла я. – Такова воля Правителя.
Леон обреченно кивнул и принялся жадно пить. Вытерев рот тыльной стороной ладони, он тряхнул остатками седой шевелюры и буркнул:
– Что там у тебя за идея?
– Длина троса. – Я мигом схватилась за чертеж. – Что, если уменьшить ее? Сейчас у нас трудности со сбросом парашюта и прицепной скобы. В полете парашют наполняется вполне нормально, но через некоторое время самопроизвольно складывается и полощется, точно тряпка… Я думаю, что проблема может скрываться именно в длине. Уменьшим ее и, соответственно, снизим продольную упругость троса.
Леон надел очки и взялся за чертеж и мои расчеты. Жевал губы и что-то бормотал себе под нос. Я чуть отошла и сделала глоток чая.
– Не могу утверждать, что это поможет, но считаю, что стоит провести испытания, – наконец вынес вердикт Леон. – Я передам твой чертеж конструкторам. Трос подготовят, а завтра испытаем его на земле.
– Отлично, – обрадовалась я. – Спасибо!
– Пока не за что. Все равно других идей нет, – буркнул папин друг и направился к выходу. Но у двери остановился и вдруг спросил: – Твои часы налета кто-то фиксировал?
Я поставила кружку на стол и нахмурилась.
– Да. Финн вписал в личное дело. А что?
Леон отчего-то выругался и вылетел за дверь.
Приторный удушливый аромат, казалось, впитался в каждую пору и заполнил собой легкие. Издав протяжный стон, Татум сел на постели и схватился за голову. Ему было так жарко, будто он оказался в преисподней, даже рубашка промокла от пота. Он открыл один глаз и покосился вправо. Увидел девицу в длинной полупрозрачной тунике. Она раскинулась на кровати, придвинувшись вплотную к Татуму.
Парень поморщился и кое-как поднялся. Успел подхватить расстегнутые брюки прежде, чем они свалились, и подошел к двери, ведущей на лоджию. Распахнул ее и жадно втянул носом свежий воздух. Татум стоял так некоторое время, мрачно разглядывая город с высоты десятого этажа.
