Даже собака не гавкнула, что только усугубило неприятное впечатление от этого посещения. Но это не имело никакого значения. Скоро он будет совмещать приятное с полезным: иметь молодую красивую женщину и обеспечивать свое дальнейшее будущее.
Если Птолемея убрать…
Он повертел головой. Никого в переулке нет. Даже этой странной старухи, читающей мысли. Если Птолемея Диониса убрать, он может жениться на Клеопатре сам. Да даже если бы она была страшна, как слуги Сета (он впервые за свою жизнь мысленно помянул египетских божеств – и даже не обратил на это внимания), ради власти можно было бы стать постоянным покупателем зелья, укрепляющего одну, вполне определенную, часть тела. Но Клеопатра молода и прекрасна, а что строптива… С этим легко справиться. Конечно, она сражается за свою власть, возможно, даже за свою жизнь: старый евнух наверняка готов заменить царицу и в постели малолетнего царя.
От отвращения Ахилла передернуло. Сам он вступал в отношения исключительно с женщинами.
Впрочем, с этим у Пофиния вряд ли выгорит: он, Ахилл, уже приложил некоторые усилия, чтобы пристрастить малолетнего царя к постельным утехам именно с женщинами. Об этом никто не знал, кроме них двоих: Ахилл вывел мальчика из дворца ночью, тайком, сообщив юному царю, что его ждет что-то такое, чего он еще никогда не пробовал, но что об этом никому нельзя рассказывать, иначе им не позволят.
Вдаваться в подробности он не стал; просто отвел мальчишку в один хорошо знакомый дом, а спустя несколько ночных часов забрал. Посоветовав никому не рассказывать, поскольку Пофиний и Диодот считают, что юному царю еще не по годам подобное развлечение.
Мальчишка держал язык за зубами. С одной стороны, ему явно понравилось, что делала с ним зрелая опытная женщина, с другой – наличие тайны делало его более значимым в собственных глазах.
А вдруг он решит реализовать собственные супружеские права?
От этой мысли Ахиллу стало не по себе, однако он быстро успокоился: он видел, как Клеопатра смотрит на своего брата-супруга – со смесью жалости и брезгливости. Если она с ним даже и переспит, потом только более счастлива будет обзавестись нормальным мужчиной.
Впрочем, нет. Этого Ахилл не допустит. Горячая красивая женщина – и хилый подросток с кривыми ногами и спиной?! К тому же вдруг боги наградили Птолемея Диониса неслыханной мужской мощью взамен на уродливую внешность? Все-таки он – царского рода…
Мысли на эту тему не покидали Ахилла до самого вечера.
Именно они и заставили его совершить целый ряд ошибок.
Во-первых, он, вопреки совету старухи, влил в себя все содержимое горшка, которое начало действовать (или, возможно, подсознание намекнуло ему на то, что так должно произойти) гораздо раньше.
В момент, когда он решил, что пора все-таки проникнуть в покои царицы, явился раб и пригласил его на «вечерний совет». Маленькому царю порой приходило в голову созвать совет, состоящий из Пофиния, Диодота и его, Ахилла. Глупый сопляк! Как будто обычно все важные решения принимали не они втроем! Только иногда это происходило, что называется, в рабочем режиме, а иногда мальчишке вдруг казалось, что недостаток торжественности сказывается на его царской репутации, и тогда он «созывал малый совет». Обычно для решения какого-нибудь совершенно ерундового вопроса.
Взбешенный Ахилл отправился в зал советов.
Как и предполагалось, царь с умным видом принялся рассуждать на какую-то совершенно незначительную тему… или она казалась Ахиллу незначительной, ведь принятое зелье давало о себе знать, и кровь, отхлынув от мозга, прилила к совсем другой части тела.
