С запиской Веронике было сложнее. Карандаш для глаз она могла узнать и догадаться, что над ней пошутили девчонки. Пришлось искать ларек «Союзпечать» и покупать все-таки ручку.
Настя размышляла. Слишком смелые фразы и цветастые выражения, несомненно, насторожат Веронику. Тихий и неприметный Васька – и вдруг «солнце моих дней, звезда моих ночей». С другой стороны, любовь творит чудеса.
– Мы не будем подписывать записку Веронике, – решительно произнесла Настя.
«Ты самая красивая девушка на свете. Когда я вижу тебя, то немею. Однако если ты придешь к пенькам в воскресенье в 8 часов вечера, я соберусь с духом и постараюсь описать все то многообразие волшебных чувств, которые вызывает твоя милая улыбка».
Ленка одобрила текст, и девчонки помчались к домам своих «жертв».
– Стоп.
Настя остановилась как вкопанная посреди улицы.
– А если записки в почтовых ящиках найдут их родители?
Пришлось возвращаться к ларькам. К радости школьниц, в продаже имелись отличные голубые подарочные конверты без марок. На одном из них вскоре красовалась крупная надпись «Василию», на другом Настя постаралась изобразить кривым мальчишеским почерком «Веронике». Девочки вложили послания внутрь и заклеили конверты.
Проделка все больше походила на приключение. Нужно было подкрасться к почтовому ящику так, чтобы не быть замеченными из окна дома, бесшумно опустить конверт в проем, скрыть свои следы на снегу. Вечер удался – девчонки отправились по домам с чувством выполненного долга.
Ночью Настя долго ворочалась с боку на бок, пытаясь уснуть. Она все гадала, прилетит ли за ней птица. Вероятно, эта мысль и заставляла бодрствовать. А может быть, виной всему было возбуждение от вечернего приключения или волнение по поводу того, что уже так поздно, а папа еще не вернулся с работы. Так или иначе, погрузиться в благословенный сон у Насти не получалось.
Когда утром прозвенел будильник, ей казалось, что она и не дремала ни минуты за ночь. Однако папа был дома – бодрый и веселый, как всегда. Настя не слышала, как он пришел домой, а значит, все же в ту ночь она спала.
Не прилетела птица и следующей ночью, и ночью с субботы на воскресенье. Зато в воскресенье позвонила Ленка.
– Ну что, во сколько встречаемся?
– Мы куда-то идем? – удивилась Настя.
– Как?! Ты что, не помнишь, сегодня же свидание у Вероники с Васькой. Мы должны это видеть.
Точно должны? – неуверенно пробормотала Настя.
– Конечно. Давай встретимся у входа в парк в половину восьмого?
Насте не хотелось никуда идти. Уж лучше бы завернуться в плед, улечься в постель и думать, думать, думать. Она не желала себе признаться, но где-то глубоко внутри что-то сжималось в ней от мысли, что ночные полеты больше не повторятся и, что, возможно, все ей только приснилось. Девочка вспоминала, как необычно, по-новому, выглядит город с высоты птичьего полета, как захватывает дух, когда птица снижается, заметив фурхов, а еще…, какой искристый и теплый взгляд у Леши.
Последняя мысль Насте совершенно не понравилась. Обозвав себя дурочкой, она вставила в уши розовые наушники, легла на диван и погрузилась в мир музыки в формате Европы +. Каждая лиричная песня рождала образы – образ мелькающих где-то далеко внизу дворов, улиц, домов, образ огромной белой птицы, парящей рядом с темной птицей. В конце концов, Настя поймала себя на том, что в воображении наслаждается поцелуем с Лешей. Она решила, что это уже слишком. Школьница отбросила наушники в сторону и села за уроки.
