– Проблемы, Аньес?
– Изображение исчезло.
– Попробуй выключить и включить снова.
Она нажимает кнопку на системном блоке компьютера, и экран затягивает темнота. Пока она выжидает несколько секунд, Вуди продолжает:
– А что ты хотела найти?
– Да что-нибудь об этом месте.
Она нажимает кнопку во второй раз, чувствуя, как Вуди впивается в нее внимательным взглядом. Она говорит себе, что никак невозможно определить, с кем именно она разговаривала, когда Вуди спрашивает:
– Информация для того человека, который только что звонил, да?
– Точно. В смысле, я хотела сказать, да.
– Я не вижу, куда ты записала номер, чтобы перезвонить.
– А они… они сказали, что сейчас уходят из дома. Они скоро сами перезвонят, так они сказали.
– Всегда записывай номер. – Наконец-то он переводит взгляд на монитор, который стал синим, пока компьютер проверяет сам себя на ошибки. – Когда закончишь здесь, может, поможешь Мэделин с подготовкой викторины? – продолжает он и, насупив брови, глядит в сторону прилавка. – И смотри за очередями, или, как вы, британцы, их называете, хвостами.[2]
Во всем магазине больше дюжины посетителей, но она подозревает, что в основном это родители тех детей, которые собрались вокруг Мэд в «Текстах для подростков» – дети слишком разные по возрасту, чтобы соревноваться друг с другом в чем угодно, кроме издаваемого шума. Когда компьютер показывает все свои экранные значки, Агнес пугается, что Вуди так и останется стоять, наблюдая, как она занимается фальшивыми поисками. Она успевает набрать в окне поиска «Заболоченные Луга», прежде чем он направляется к двери рядом с лифтом. Удостоверившись, что он не собирается возвращаться, она завершает поиск, не принесший ни одного результата, и торопится в подростковую секцию.
– Мэд, чем тебе помочь?
Мэд поднимает к ней маленькое овальное личико с огромными глазами, откидывая за спину светлые пряди волос, и прижимает пухлый розовый палец к губам, словно обдумывая какую-то мысль.
– Как думаешь, сможешь забрать примерно половину из них на другой конец зала и провести отдельную викторину?
– Я тогда возьму самых маленьких, ладно?
– Если тебя одолевают материнские чувства. Я пока попробую поддержать подобие порядка, а ты спусти сюда еще стулья.
Агнес открывает дверь в комнату для персонала. У Росса перерыв, а Лорейн сидит рядом с ним – очень близко, едва ли не на его стуле. Она оборачивается, словно ее лицо потянули за удивленно вздернутые золотистые брови, а вот Росс, похоже, надеется, что Агнес удовольствуется созерцанием его затылка.
– Это просто Агнес, – успокаивает его Лорейн. – Аньес, я знаю, так надо говорить.
– Не обязательно, если тебе так трудно.
– Тут есть задачи и потруднее. Ты пришла на перерыв?
– Нет, я тут по просьбе Мэд.
Росс разворачивается, чтобы взглянуть Агнес в лицо.
– Ты хочешь сказать, она отправила тебя наверх?
– Именно так.
– Иногда у меня такое впечатление, что она всех нас отправляет наверх, – замечает Лорейн таким голосом, словно удерживается от смеха.
Росс не позволяет отвлечь себя от темы.
– Ну, если это она называет оставаться друзьями…
– Она отправила меня сюда за стульями для викторины.
– Могла бы так и сказать.
– Я только что сказала. Нам же здесь нужен всего один стул, верно? Ведь считается, что на перерыв мы ходим по одному.
– Самое время поднять вопрос, хорошо ли это, – произносит Лорейн почти без всякого смеха. – Не знаю, как остальные, но мне совсем не нравится сидеть здесь в полном одиночестве.
