Ночной бал на Темзе - страница 2

Служанка поклонилась и быстро вышла из столовой.

– Но, тётушка, я к вам сегодня ненадолго, мне ещё ехать к миссис Додвелл! Я должна отдать ей готовое платье! – взмолилась Энни, которая не хотела пить спиртного.

– А ерунда! Если ты немного выпьешь, миссис Додвелл даже не заметит! Весь Лондон знает о её пристрастии к крепким спиртным напиткам, – произнесла Мелисса голосом, не терпящим возражений.

– У вас даже будет с ней невидимая связь, – добавила она и рассмеялась.

Энни ничего не оставалось делать, как уступить. Пока ждали виски, Энни успела съесть несколько тостов с маслом в надежде, что жирная еда немного снизит действие алкоголя. Какой бы пьяницей ни была сама миссис Додвелл, выпившую модистку она вряд ли потерпит, а рискнуть своей честью и богатой клиенткой Энни не могла.

Виски оказался холодным, крепким и жгучим. Энни сделала глоток из вежливости и на этом остановилась. Тётушка выпила виски залпом, целую рюмку, заела ложкой варенья и запила чаем. Странное чередование несочетаемой еды не соответствовало ни одному известному этикету, а пристрастие к «мужскому» крепкому напитку плохо сочеталось с образом английской леди, коей несомненно была миссис Баррингтон, и это очень забавляло Энни. Она даже видела в этом некий вызов чопорности современного английского общества.

После третьей рюмки горячительного напитка Мелисса неожиданно вспомнила покойного мужа.

– А давай, Энни, выпьем за упокой души моего бедного Хэнка! – глаза Мелиссы увлажнились и блестели. – Я знала: рано или поздно он отравится своими микстурами!

Энни смутил такой переход разговора, но она из вежливости поддержала тетушку и сделала из рюмки ещё один глоток.

Муж Мелиссы, сэр Генри Баррингтон, или Хэнк, как она его звала, был бароном и известным лондонским ювелиром. Огромное состояние, которое перешло к нему от отца, он сумел преумножить, но по скупости своей продолжал жить в относительно скромном доме, не балуя особо и жену. Вот она – ирония браков по расчету.

Мелиссу и Генри поженили накануне её семнадцатилетия. Юная и прекрасная, в то время она захлебывалась романами про рыцарей, и сама подавала большие надежды в литературе. Брак с прагматичным, расчетливым 32-летним мужчиной, далеким от «романтических бредней», никак не входил в её планы.

Интересно, что и Генри, после того как эссе Мелиссы победило в литературном конкурсе, чуть не отказался от женитьбы. Он не хотел жениться на «синем чулке», которая за интеллектуальными занятиями может забыть про услужение мужу. Но родители настояли и заверили, что после вступления в брак Мелисса бросит свои глупые занятия.

После свадьбы она сразу забеременела, через девять месяцев, как полагается, произвела на свет сына Фредерика и всю нерастраченную любовь направила на него. Генри к этому времени окончательно перестал интересоваться женой, всё время посвящал ювелирному магазину и собственному здоровью. Мелиссу это положение вещей устраивало, и она могла себе позволить по несколько месяцев гостить у Чайлдов в Блэкпуле – муж не возражал.

– А ведь я была на год моложе тебя, Энни, когда меня выдали замуж! – сказала тётушка. – И не уступала тебе красотой!

– Тётушка, вы и сейчас прекрасны! – искренне отозвалась Энни.

– Ты вот думаешь, что несчастна, правда, Энни? Ты сильно скорбишь по родителям. А ведь моих родителей, то есть твоих дедушки и бабушки, тоже рано не стало. Человек большую часть жизни проводит в одиночестве, без близких и любимых. Мужья к ним не относятся, – небрежно хмыкнула Мелисса. – А что эти родные делают для нас?! Ради нашего, якобы, блага лишают радости жизни! Прикрываясь благостными мотивами, делают нашу жизнь похожей на ад!