– Пациенты занесли, но я не любитель сладкого, – неужели он специально нашу смену ждал?
– Чего не скажешь обо мне, – довольная, я отломила дольку шоколада. – Вкуснятина! – восхитилась я, совсем позабыв, что не люблю горький.
– Чай тоже неплох, хоть меня и напрягает причастность Волковой к нему.
– Ее дочь постоянно привозит разные сорта чая. Татьяна Борисовна часто угощает, я пока жива, – я усмехнулась.
– Ладно, доверюсь.
– Вы советовали мне книгу недавно, могу я все же взять ее на время?
– Конечно.
Я взяла с полки старенький экземпляр, который едва ли не рассыпался в руках. Доктор тоже взял какое-то издание. Кажется, мы вдвоем были не против провести оставшуюся часть смены за чтением, попивая вкусный чай с горьким шоколадом.
Через пару часов солнце начало восходить на небо. Все вокруг залилось красно-розовыми цветами, они пробивались даже сквозь шторы. Я взглянула на мужчину. Его скулы обрамлял малиновый свет, словно подсвечивая лицо изнутри. И все же Александр был невероятно красив. Сейчас он выглядел как величественная статуя, которую создали искусные руки Микеланджело Буонаротти. Все эти четкие, но одновременно гармоничные линии заставляли забыть о книге, не позволяя отвести взгляд. Что-то внутри меня тянулось к этому ледяному, непоколебимому образу.
Но сейчас следует сосредоточиться на пугающей реальности. Сначала нужно разобраться с убийством, а потом уже со своими чувствами.
– Какого числа вы планируете уговорить главврача провести корпоратив? – задумчиво спросила я.
– Думаю, на этой неделе.
Я кивнула. Наверное, это и правда будет хорошей возможностью понаблюдать за остальными.
– На это время в больнице кто-то останется?
– Старшая медсестра и несколько ее помощниц. Состояния пациентов сейчас стабильные.
– Скажите, пожалуйста, сразу, как узнаете мнение главврача, – недоверчиво попросила я.
– Ты во мне сомневаешься? – усмехнулся доктор Барсов.
– Что касается медицинской части – никогда, но если дело затрагивает остальные аспекты – очень даже.
– Не такую правду мне хотелось услышать, – его голос улыбался, в отличие от лица.
– Я не гадалка, мысли не читаю, – выдав его же цитату, я тихо хихикнула.
Мы услышали тихий зевок со стороны дивана. Обернувшись, я увидела мальчика, сонно потирающего глаза.
– Доброе утро, – я подошла к ребенку и слегка потрепала его по голове.
– Доброе, – малыш улыбнулся в ответ.
– Будешь шоколад? В небольших дозах он полезен для нашего организма, – мужчина сел по другую сторону от мальчишки.
В лазах ребенка засияла неподдельная радость, но она так же быстро потухла, когда малыш понял, что шоколад горький.
– Я такой не буду, – мальчик отвернулся от мужчины.
– Ну и ладно, зато я буду, – доктор пожал плечами и умял последнюю дольку шоколада.
– Ладно, пойдем, вернем тебя в палату, – я взяла ребенка за его маленькую ручку и повела в нужном направлении.
– Тетя, а почему доктор так часто на вас смотрел? – спросил малыш, когда мы закрыли за собой дверь кабинета Александра Владимировича.
– Когда? – удивленно спросила я.
– Когда вы читали что-то.
– Так ты же спал!
– Не все время, мне приснился странный сон, вот я и проснулся.
– Ясненько, – я улыбнулась на прощание малышу, заводя его в палату. Нет смысла гадать, зачем кардиолог смотрел на меня и смотрел ли вообще. Может быть, этому зайчику это приснилось.
Александр был для меня загадкой, которую непременно хотелось решить. Хоть я и понимала, что это сложно. С виду грубый и холодный, но внутри него точно осталось что-то теплое, что можно раскалить до бушующего пламени.
