– А когда ушел этот последний гость?
– Неизвестно.
Значит, у нас теперь две задачи: отсеять лиц, имеющих достоверное алиби, и установить личность этого незнакомца.
Выйдя от Комаровского, я обнаруживаю, что небесное ситечко перестало сеять влагу.
Я и сам не замечаю, как через полчаса оказываюсь на улице Ветчинкина, возле дома инженера. Видно, меня привела сюда смутная надежда на то, что близость к месту преступления поможет разгадать загадку.
Дом Осеева пуст и темен, как деревянный склеп. На другой стороне улицы, у забора, я замечаю неподвижную темную фигуру. Кто-то из сотрудников Комаровского. А вот и знакомые ворота на одной петле.
Бац! От неожиданного толчка чуть не лечу с дощатого тротуара в грязь. Машинально хватаюсь за кобуру.
– Извините, извините, ради бога!
Включаю фонарик. Слесарь Лях, улыбаясь, растерянно разводит руками. Засмотревшись на дежурного, я и не заметил, как слесарь выскочил из ворот.
– Извините, товарищ лейтенант! – Он уже узнал меня. – Задумался! Но это хорошо, что случайно встретил вас. Я был у Шабашникова.
– Догадался.
– Мне не дает покоя… Я и не знал, когда опознал нож, что дело связано с убийством инженера. Я, таким образом, обвиняю Шабашникова, да?
– Почему вы так думаете?
– У нас слухи распространяются быстро. Я тут же помчался к Шабашникову, несмотря на ночь. Хотел расспросить его. Он не виноват, товарищ лейтенант. Десять лет знаю его!
Похоже, весь Колодин собирается встать на защиту Шабашникова. Странная, однако, эта ночная встреча.
– Идите лучше спать, товарищ Лях. Приходите завтра в горотдел, выскажете свои соображения.
Он уходит. Начинает светать. Колодин в этот час кажется таким мирным, уютным, он спит и видит сладкие утренние сны. Кажется невероятным, что в этом городке могла произойти такая трагическая история.
Произошла ведь! Где-то поблизости коротает тревожную ночь убийца… Один из пяти?
Воздух по-осеннему прозрачен, сопки, на которых просматривается каждое деревце, окружают умытый, прилизанный Колодин как декорации. «Хорошо, что солнце, – первая моя мысль. – На сердечников, говорят, очень действует погода».
В девять я уже в больнице. Главврач не может сообщить о Комолове ничего утешительного. «Состояние не внушает особых опасений…» Резиновая формулировочка!
К двенадцати в горотдел собираются сотрудники Кома-ровского, еще ранним утром отправившиеся по срочному заданию. Они сообщают немаловажные для расследования данные о пятерых охотниках, побывавших у Шабашникова накануне убийства.
Врач Малевич вечером заступил на дежурство в поликлинике. Он отлучался с места дежурства не более чем на пять минут. От поликлиники до дома Осеева – около трех с половиной километров. «Исключается».
Анданов, «почтмейстер», в тот же вечер уехал из города, повез в областную клинику больную жену, которая неожиданно почувствовала себя хуже… «Проверить. Что за срочный отъезд?»
Лях, выйдя от Шабашникова, направился вместе со щенком к приятелю Новикову, который раньше служил в милиции собаководом. Беседа затянулась до часу ночи. Показание Новикова не вызывает сомнений.
У Жаркова четкого алиби нет. Сторожиха продовольственного магазина, дежурившая неподалеку от дома Жаркова, сообщила, что часов в десять вечера чемпион укатил на своем спортивном Иже. Когда вернулся Жарков, сторожиха не знала. В одиннадцать тридцать на улице был выключен свет в результате аварии на электростанции. «Разобраться». О пятом посетителе ничего не известно, но меры к розыску приняты.
