– Железная Рука, слезай с коня, ты – наш пленник. Но если скажешь, где спрятаны наши скакуны, мы подарим тебе жизнь!
Погладив в знак дружбы захрапевшего коня, Темир-Кол захохотал в ответ и погнал своего спасителя по кругу, чтобы враги не набросились на него.
Тогда выступил вперёд сын могущественного мурзы Мансура молодой Айтек – он многим храбрецам сократил жизнь.
– Я знаю, что ты, собачье корыто, – трус, вор и предатель! Если ты не таков, выходи на честный поединок, я хочу посмотреть, каков ты в бою!
Железная Рука знал, что как только он возьмётся за оружие, остальные накинутся на него и свяжут – и он ещё сильнее захохотал, продолжая кружить на коне. Но недолго торжествовал его обидчик Айтек.
– Всевышний свидетель! – раздался грозный крик Железной Руки. – Я никогда не затыкал рот спесивым людям. Но я не успокоюсь, пока ты, Айтек, не заберёшь свои слова обратно! – И он направил в его сторону коня.
Ошеломлённые преследователи стали очевидцами того, как храбрый джигит выхватил аркан, привязанный к седлу, и на полном скаку метнул в Айтека; князь не успел моргнуть, как петля сдавила ему горло… Ещё мгновенье – и заарканенный-пленник с отчаянным криком полетел в пропасть, догоняя своего бесстрашного противника.
И никто не узнал тогда о гибели Железной Руки, посрамившего могучих князей. В горах преследователи Темир-Кола обнаружили табун и табунщику отрезали язык и уши, чтобы-тот не болтал о подвигах «собачьего корыта».
Мало кто подозревал в то время, что Железная Рука был зятем чеботаря и счастливым отцом. После его гибели чеботарь Дуйсемби убрался с семьёй из родных мест и поселился неподалёку от аула знаменитого на весь край султана Аман-Гирея. Едва Джелалдину – сыну Железной Руки – исполнилось пять лет, а Ботай, его дочери, два года, скончалась их мать, бедная Карашаш. Воспитание сирот легло на плечи горбатого чеботаря, но жизнь уже давно была ему не в радость. Столько страданий и лишений претерпел бедный старик, что рад был найти покой в могиле, но тогда остались бы без опеки его малые внуки.
Бедная лачуга чеботаря была в нескольких верстах от аула Аман-Гирея – богатого и почтенного султана6. Его многочисленные стада и отары привольно паслись в долинах реки Кумы. Почитаем был султан и в ногайском крае, и за его пределами: у черкесских князей и у дагестанских шамхалов7; с правителями далёкой Дигории он был в родстве, а князьям Большой Кабарды приходился зятем – распригожая Айша, княжеская дочка, была его женой.
Султанский род Аман-Гирея восходил к исчезнувшим ныне ногайским ханам, которые царили некогда во всех уголках обширного кавказского края, их высокородные потомки жили среди разных народов и считали себя братьями по крови, хотя общались довольно редко: на больших торжествах или во времена крутых перемен.
Аман-Гирей, возвысившийся среди знати благодаря своей хитрости и богатству, имел влияние на всех своих родственников, а это были весьма влиятельные люди. Дом его славился хлебосольством, и целый год к нему съезжались кунаки из разных мест.
Иногда кунаки приезжали по делам, но часто его дом становился прибежищем праздных гуляк и любителей шумных пирушек. Редко когда он выражал свое неудовольствие, поскольку гости – даже самые незваные – ничуть его не обременяли. Все, кто посетил когда-либо: этот дом,, поражались радушию хозяина: гостей всегда приглашали на охоту и одаривали щедрыми подарками…
