– Зачем вам моя ладонь?
– Показывай, говорю, руку. Ладонь – это лицо судьбы. Ты мою судьбу мог оборвать сейчас, за это свою покажи.
– И это всё?
– Всё, всё.
Саша, мысленно матерясь и ругая на все лады свою беспечность, протянул руку. Старуха уставилась в ладонь, наклоняясь так низко, что её грязные волосы и длинный нос, едва не задевали кожу. Отвращение с каждой секундой становилось всё отчётливей. Больше всего на свете хотелось повернуть время вспять и объехать эту мерзкую бабу несколько минут назад. Тут она вздрогнула и начала плевать по сторонам.
– Слушай, может пора завязывать со спектаклем, а, Кассандра? – не сдержался Чернецов. – Держи косарь и я поехал.
– Нет, красавчик, забери деньги. Они прокляты и мне даром не нужны. Вот послушай, что я скажу тебе и век благодарить будешь старую Каце. Сперва про прошлое скажу и про настоящее, а если согласишься с тем, что услышишь, скажу что ждёт тебя. Согласен?
– У меня есть выбор? Говори и отстань уж. Я спешу.
– Ну, слушай, бриллиантовый. Вижу я женщину пожилую. Она над всей твоей судьбой висит будто меч. С ранних лет она была с тобой и жизнью твоей правила. Отец давно тебя покинул. В небо он ушёл и не вернулся. Матерь жива, но где-то далеко нынче. Так?
Саше стало неприятно, будто кто-то залез в душу и вытер об неё ноги. Откуда старуха знает об отце? Василий Петрович Чернецов, красивый статный мужчина, лётчик, служил в военной авиации и однажды на показательном представлении старенький ЯК не выдержал. Отец мог спастись, но предпочёл увести пикирующий самолёт подальше от толпы. Это спасло людей, но погубило отца.
А мать… Мать ещё в начале девяностых, закрутила любовь с музыкантом-испанцем, который приехал в Питер на международный творческий конкурс. Их роман был бурным и счастливым: мама вышла замуж и уехала в Испанию. Саша решил остаться, и ему тогда показалось, что её это ничуть не расстроило, а скорее, наоборот. «Ты уже большой. Решай сам», – всё, что сказала она ему тогда и улетела к любимому кабальеро. Так Саша и остался на попечение бабушки.
Тем временем Каце продолжала:
– Девушка у тебя есть. Хорошая. Любит тебя. Она – твоя судьба, а ты противишься. Напрасно… С ней ты будешь счастлив. Ну что? Права я?
– Возможно.
– Тогда слушай дальше. Женщина та, что прошла через твое детство – недобрая. И хоть нет её давно на этом свете, висит она над тобой как тать. И не только над тобой. Из-за неё кто-то недавно погиб. Дай-ка ещё гляну. Вот! Точно вижу знак. Тоже женщина, но моложе. И ты был знаком с нею, верно?
– Продолжай, – Саше показалось, будто в спину кто-то задышал холодом.
– До тех пор, пока эта тень не уйдет с твоего пути, счастлив ты не будешь. Убрать её трудно, но можно. Я научу. Слушай. Избавься от всего, что связано с ней. Как бы жаль не было – избавься. Что люди будут покупать – продавай. Что не купят – даром отдай. Только так свою жизнь спасёшь. Иначе загубит она и тебя, окаянная. Нет ей покоя. А потом, пятую часть от вырученного в Храм Божий отнеси и молитву сильную о ней закажи. Тогда откроется твой путь, груз с плеч упадёт, замки отворятся, оковы распадутся и будешь ты со своей девушкой счастлив. Двое ребятишек у вас будет. Вот они, смотри, – и старуха ткнула грязным ногтем в две малоприметные линии на Сашиной ладони.
Он брезгливо одёрнул руку и со словами: «Спасибо, достаточно», положил в карман цыганки «пятихатку». Слушать её Чернецов больше не мог.
