– Тебя из-за этого… сняли? – внезапно догадываюсь я. – Ты был против программы защиты? Против нашей миссии?
Мне кажется или он действительно оценил мою догадливость? Во всяком случае, Дарк-Кэп выглядит еще более раздраженным. Он мотает головой.
– Мне это не нравилось, когда еще все затевалось. Я работаю здесь почти два года, и моей задачей было защищать наших ребят! А теперь их используют, словно их шкура менее ценна. А я выполнял свою работу. Обеспечивал безопасность нашего представительства, потом защищал новую базу. И – да, я открыто выступил против, причем сразу, год назад, когда началась эта ваша… миссия. И меня сразу же отодвинули от нее. В мои обязанности с тех пор входила только безопасность на базе.
– Ну, это логично, – рассудительно замечаю я. – Программа направлена на защиту Чистых, а не землян. Да к тому же ты сразу, как говоришь, был против.
– Слушай, ты, умник великий… – Питер кривится. – Прав я был или нет, но в этой «миссии» со временем стало не все так прозрачно. По крайней мере, за последние полгода кое-что изменилось. Сначала мне вдруг резко ограничили доступ к информации, а четыре месяца назад… как раз после того, как…
Он на время отвлекается от меня, что-то соображая или просчитывая.
Четыре месяца назад его разжаловали в сторожа, понимаю я. Я знаю это точно, потому что помню все, связанное с ним, но ему это знать, конечно, необязательно. Да и тема ему наверняка неприятна: ничего себе, сделал карьеру.
Не отсюда ли и растет его протест? Мне не хочется верить в это. Неужели такой человек, как он, из-за своей личной обиды… неужели он способен отрицать самое-самое важное? Самое лучшее, что есть в моей жизни!
– Как ты вообще можешь быть против? – возмущаюсь я. – Ведь это взаимопомощь! Если каждый будет думать только о себе, то наша Галактика… то…
– Да, да, да, «взаимопомощь», «уникальные гены», «наша Галактика», – передразнивает он. – Все это красивые слова. Ищи, кому выгодно, говорил Шерлок Холмс. Ну да, ты не знаешь, кто это.
– А ты… – задыхаюсь от гнева я, – ты – просто циник! У тебя нет ничего святого. Пойми, наша земная миссия никогда не забудется! Нам будут благодарны все поколения! Все планетные системы, все…
Питер тяжело вздыхает. Он стоит напротив, совсем рядом, и смотрит на меня как на непреодолимую стену тупости – тоскливо и зло.
– Как ты думаешь, почему сегодня погиб этот парень? За полгода это уже пятый случай. Причем последние два – с разницей в три с половиной недели!
– Какой еще пятый?!
Он останавливает жестом мои возражения.
– Не удивляйся, что ты не знаешь. Двое из них – со второй базы, и у нас о них не объявляли. Но у меня там приятель, знаешь ли.
Я стараюсь не показывать виду, но тот самый, липкий ночной страх внезапно оживает, словно холодная змейка скручивается где-то в середине груди.
– Они тоже не соблюдали технику безопасности? – с надеждой спрашиваю я.
– Да все они соблюдали. Первой была девушка со второй базы, у нее якобы случился разрыв сердца после захвата, но сказать можно что угодно. А ты знаешь, что иногда паралитические снаряды не действуют? Это значит, что мутант даже не остановится. Вам это, конечно же, не сообщили.
– Это… это слухи.
Ответ я вижу в его глазах.
– А… почему? Почему не действуют? – не выдерживаю я.
– Пока не знаю. Возможно, вызывают в теле этих тварей привыкание.
– Привыкание? Какое привыкание? Как они могут опять… Их же увозят…
