Это я знаю.
Вот о чем я абсолютно не имею понятия - почему в тёмных глазах воина - судя по всему, молодого еще мальчишки - плещется такой ужас, смешанный с нескрываемым… отвращением.
- Сэд... - его голос, пару мгновений назад звонкий и громкий, сейчас хрипит, будто у удавленника. - Сэд!
Появляется второй мужчина, чуть постарше, но в точно такой же форме. Теперь они оба смотрят на меня, а я жалею, что никак не смогу протиснуться в узкое окошко толстой каменной стены.
- Святые боги... - выдыхает второй, осеняя себя защитным кругом. - Надо звать господина Сартвена. А ведь он был уверен, что больше никого не осталось. Как она только смогла выбраться наружу и беспрепятственно добраться до башни?
- Пристрели ее, Сэд! - голос мальчишки истерично сбивается на фальцет. - Скажем, она напала на нас... Пристрели эту демонову тварь!
- Это не демонова тварь, - голос Сэда суровеет. - Вполне себе человеческая тварь, и она еще ничего тебе не сделала. Прекрати психовать, видишь, она напугана не меньше тебя. Если господин Сартвен скажет ее пристрелить, я сделаю это, но не раньше, понял?
- Она может быть опасна! Она заразит нас, мы станем такими же! - теперь в голосе младшего из воинов сквозят жалобные, сопливо-хнычущие нотки.
- Ну и не подходи к ней, - грубовато отрезает старший. - Сбегай за Сартвеном, быстро. Я ее постерегу. И не смей ныть, господин маг сам разберётся, что с ней делать.
Мальчишка с явным облегчением пятится к тёмному проходу в стене напротив, через который оба воина и оказались здесь.
Маг.
Человек, в чьих руках моя судьба - маг. Почему?
И почему они так боятся меня? Меня, больше некого. Я ничего не понимаю, но внезапно ощущаю неуместность собственного нахождения здесь. Судя по ветру и обрывочным видам из маленького окошка, мы в какой-то башне, на самой вершине, довольно высоко над землёй. Такие башни встречались в старых замках, предназначенных для того, чтобы выдерживать длительные осады.
Тем временем Сэд спокойно бросает на землю оружие - я не знаю, как правильно оно называется, но это какое-то ружье - расстегивает и снимает кольчугу, стягивает военный жакет, потом расстегивает рубашку. Я молча наблюдаю за тем, как рубашка остаётся лежать на каменном полу, а всё остальное мужчина последовательно надевает обратно.
Рубашку воин кидает мне.
- Оденься, - отрывисто бросает он.
Странно, но собственная нагота не вызывает никакого смущения, словно находиться в таком вот виде перед посторонними людьми для меня - в порядке вещей. Если бы не ветер, я бы и не шелохнулась, но... Ветер вынуждает сделать шаг вперед и торопливо ухватить рукой мятую серую ткань - словно дикий голодный зверь кусок мяса.
Я не сразу понимаю, почему мне так трудно одеться. Картинка складывается по частям, по кусочкам - вот я глупо держу в вытянутой правой руке рубашку и не понимаю, что делать дальше. Потому что левой руки у меня нет. Она не слушается меня, совершенно, не ощущается, ни единой клеточкой, зато то, что я назвала "пуховым одеялом" внезапно будто оживает, расправляется, увеличивается в размерах. Медленно, очень и очень медленно я перевожу взгляд на свое левое плечо - и дыхание перехватывает, словно кто-то столкнул меня с этой самой башни и я лечу, падаю, кувыркаясь в ледяном воздухе и не имея ни малейшего шанса на выживание. Прямо из левого плеча у меня растёт крыло. Огромное, длиной почти до колена, покрытое черными и голубовато-серебристыми мерцающими перьями. Я все так же медленно подношу правую руку, со все еще зажатой в кулаке рубашкой Сэда, к этой безумной иллюзии - и осторожно касаюсь перьев, нащупываю плечевую кость.
