Затем бандиты. Сауна. Коттеджи. «Корейский». Бассейн. Биллиард.
Потом группа нынешней «золотой молодежи», то есть мажоров. Потребовали все самое лучшее.
Комплекс откровенно трещит. Еще пара заказов сауны, и бандитов подсадим к чопорным дамам с брильянтами.
Марья Петровна благоговейно считает выручку. У нее есть банковская машина, но она ей не доверяет. Считает, кстати, вручную быстро и даже красиво.
Не глядя в мою сторону, говорит:
– Чует мое сердце, смена будет, не приведи Господи.
Эту фразу я уже начинаю ненавидеть. Потому что нюх у моей напарницы, как у собаки. Тут к нам за стойку прискакивает Сан Саныч и шумит: почему его распоряжения не выполняются?! Доколе?! Люди ждут!
Марья Петровна, ни слова не говоря, показывает на калькуляторе сумму выручки. Начальство становится на цыпочки и только не начинает отгонять от нас мух опахалом. Но гневался он зря: в нашем архиве никто не разбирается лучше, чем Марья Петровна. Любой заявленный документ будет найден и предоставлен для дальнейшей обработки.
Через пару минут подходят два молодых подтянутых чела. Оба в штатском. Здороваются. Вежливые. Марья Петровна церемонно склоняет голову, но улыбаться не торопится. Ого. Личный осмотр.
– Нам нужно переговорить с администратором.
Переглядываемся с портье. Молча. Она делает еле уловимый знак бровями: «В комнату отдыха не ходи». Насмотрелась кина о подслушивающей и подглядывающей аппаратуре! Нет, не дошли мы еще до такого великолепия. Беру ключ от свободного номера на первом этаже и веду туда официальных гостей. Парни моего возраста, один, пожалуй, даже слегка помладше. Недорогие костюмы отутюжены, белые рубашки, темные галстуки, брюки со стрелкой. Молодцы.
– Наслышаны изрядно, но у вас впервые. А здесь действительно работают самые красивые женщины. У вас на конкурсной основе трудоустройство? Типа кастинга?
Можете смеяться, сколько хотите, но такие комплименты с разной интонацией я слышу каждую смену не по одному разу. И, самое интересное, что это правда. Внешняя привлекательность персонала – маленькая дамская слабость нашей шефини. Даже дамы солидного возраста имеют отпечаток былой красоты. А уж о нас с Квасей и говорить нечего. Красавицы. Особенно поутру. Или с перепою. Но все равно приятно. Тот, что постарше, предъявляет капитанское удостоверение. Какие люди. Чего это мы опять натворили?
– Тамара Дмитриевна, вспомните. Эти люди часто появляются в вашем комплексе?
В руке сами собой появляются фотографии. Одного взгляда достаточно, чтобы понять: наши клиенты. На одном фото тот самый клиент в желтой куртке.
– Кажется, пару раз я их видела, – осторожно начинаю я. Отрицать бесполезно, все равно какая-нибудь горничная проболтается.
– С кем они приезжали? Как часто? Ничего не передавали через вас или ваших коллег? Часто ли звонили по межгороду? Куда? Когда?
– Если вы назовете фамилии, – еще более осторожно говорю я, намекая, что уж мне-то они неизвестны, – можно будет посмотреть анкеты или телефонные счета.
Парни переглядываются. Потом снова обращаются ко мне, сияя улыбками:
– Тома, у нас же неофициальная беседа. Ты можешь просто поделиться своими впечатлениями. Диктофонов у нас нет, можем карманы вывернуть. Надо помочь. Это преступники, у нас к их образу жизни есть серьезные претензии. И нам, конечно, разглашать не полагается, но если мы все вместе, всем миром не решим формирующуюся проблему, то ваш чудный комплекс вляпается. И ваша прекрасная шефиня полетит вверх тормашками без выходного пособия. Назревает некрасивая ситуация. Ну?
