Бородатый Мистер Родик без конца хохмил то по-русски, то по-английски. В День Независимости они разводили на берегу озера небольшой костерчик, что-то чертили на песке и ставили маленькие американские флаги. После чего пели нестройными голосами гимн и угощали всех желающих шампанским. С одним условием – пить из горлышка. Желающие выдыхали пену через нос, и все веселились. Кто как умел.
У американцев чувствовалось страстное желание стабильности. Заказывали они всегда одни и те же номера, ели те же блюда, парились в одной и той же сауне. По слухам, оплачиваемые дамы также были у них одни и те же. Чего не знаем, того не знаем.
– Стив – прелесть, – заявляет Квася.
Молчу. Что я могу ей ответить? Квася задумала недоброе. Бедный Стив.
– Я вчера смотрела фотки, он показывал: такой домина во Флориде!
– А почему не в Рио-де-Жанейро? – криво усмехаюсь я.
– Это же не там? – удивляется моей неосведомленности Квася. – И еще он любит гольф.
– Мне уже падать в обморок от счастья?
– Том, ты чего?! Слушай, а знаешь, кто сталкерит Большого Билла? Умрешь!
Большой Бил по наивности в первый приезд заявил, будучи очень нетрезвым, что больше всего на свете ему хочется жениться на русской красавице. Из всей команды он единственный представитель иностранного клана неженатых мужчин. Что было! Претендентки слетались со всей области. Живая очередь! Трагедии и крики над озером: «От чего люди не летают как птицы?!»
Очнувшийся от пьяной амнезии Билл, вопил, с перепугу все перепутав, на плохом английском и хорошем русском, что его неправильно поняли. Он просто, в качестве примера. Нормальный персонал комплекса валялся от смеха месяц. Ненормальный ждал своего часа. Когда посторонние были выдворены за досягаемые пределы и пара-тройка заездов американцев уже прошли без эксцессов, кое-кто из персонала стал проявлять дружескую заботу о «бедном несчастном заброшенном душке». Душка так постепенно обнаглел, что начал вести себя, как королевская особа. Билл наслаждался проявлением знаков внимания к своей персоне в самых неожиданных местах. И, по заявлениям сплетника Родика, в Америке бесстыдно распускал легенды о своей привлекательности среди рашн герлз. Вообще-то наша смена наблюдателей просто еще раз убедилась, что мужские компании сплетничают ничуть не меньше, чем женские. А может, и больше.
Мы с Квасей искренне веселились, когда Билл притаскивал нам глубоким вечером пакеты с плюшками от почитательниц и просился посидеть часочек в нашей комнате, так как его номер был оккупирован.
– Зоя!
– Да ты что!?
Зоя – наша достопримечательность. Бухгалтер до кончиков ногтей, у которого чувство ответственности обычно перебивает все остальные. Так же она являет собой пример воинствующей девственницы. Не знаю, как в плане физиологической девственности, но морально она была чиста. При ней Сан Саныч сникает и, краснеет залысинами, пытается объяснить, почему ту или иную простыню, полотенце и что-то там еще надо списать и утилизировать. Зоя слушает с видом оскорбленной невинности душещипательные рассказы горничных о рухнувших кроватях. Недрогнувшей рукой подписывает акты о списании испорченного инвентаря в ванных комнатах. Следит за сантехниками, в миллионный раз прочищающими слив бассейна от медико-резиновых изделий. Наблюдает дезинфекцию сауны. И при этом она чиста, как брильянт. И никто не смел при ней даже намекнуть о произошедших беспорядках. Вот такая наша Зоя. А тут охальник Билл.
