Колян безразлично бросил:
– Всё так.
Взъерошенный парень продолжал жалобным тоном:
– Да заманили вы меня. Я сейчас только это понял. Верните деньги. А?
Пухленький раскладывая деньги по пачкам, как бы, с издёвкой успокаивал проигравшего:
– Ну, не хнычь ты. Ещё заработаешь.
Парень сделал ещё попытку уговорить:
– По-твоему, легко это? Я два года на Севере безвыездно вкалывал. Деньги откладывал для матери – в деревне она у меня живёт. Там жизнь нелёгкая – помочь ей хотел. Я вчера все сбережения снял, да ещё отпускные за два года получил. У меня сегодня самолёт. С чем поеду? Всё вам проиграл. Куда вам столько? Мать в деревне ждёт уже.
Пухленький оставался непреклонным:
– Что ж это тебя жизнь-то в Норильске ничему не научила?
Проигравший парень, будто никого не слышал:
– Ну, отдайте деньги. Немного возьмите. Приеду назад – буду возвращать.
Пухленький ухмыльнулся:
– Ага, ищи тебя потом с таким баблом, – и, подмигивая, обратился к здоровяку, – Слышь, Колян, сыщем его потом?
Колян понемногу начал раздражаться:
– Евген, завязывай бабки считать. Пошли отсюда.
Проигравший парень не терял надежды:
– Куда ж я денусь-то? Вы ж про меня всё знаете. Как перед своими перед вами открылся. Сидели тут вместе, выпивали. Ты ж, Евген, сам и предложил по копеечке время скоротать, пока Коля за фирменными туфлями бегает.
Евген с издёвкой произнёс:
– Прости, земеля, у картишек нет братишек, – он отсчитал несколько купюр из пачки денег и подал их парню, – На-ка, вот, возьми пять червонцев на обратную дорогу. С материка вернёшься – заработаешь и отыграешься.
Парень зло посмотрел на Евгена и о чём-то задумался. Потом подошёл к кухонному столу и достал из ящичка стола нож. И, вдруг, сильно рассвирепев, он злобно зашептал:
– Ты что ж, сука, ещё и потешаться надо мной будешь?
Парень с ножом в руках пошёл на Евгена. В это время с кровати резко подскочил Колян, за долю секунды оказался рядом с парнем и нанёс ему мощный удар кулаком в голову. Парень отлетел к стене и медленно сполз по ней.
В комнате сразу же воцарилась тишина. Колян и Евген застыли в растерянности и непонимающими глаза уставились друг на друга. Немного придя в себя, Евген наклонился над парнем и стал проверять у него пульс. Распрямляясь, Евген многозначительно посмотрел на Коляна.
– Всё. Труп. Ты что ж наделал, Колюня? Ты понимаешь?
Взгляд у Коляна сделался испуганным. А Евген продолжал паниковать:
– Ты ж нас всех под монастырь подвёл, Колян. Ты это понимаешь? Нахрена нам эта мокруха? Эх, бля…
Евген схватился за голову, еле сдерживая эмоции.
Колян что-то в растерянности начал лепетать:
– Ну… Дык… Ёлки-палки… Не хотел же я… Я ж боксёр, а не самбист, чтоб нож у него отбирать. Ты видел а? Он же на тебя с таким тесаком шёл. Что мне делать-то оставалось? А, Женя? Это ж я его из-за тебя. А теперь-то, что делать будем? А?
Евген попытался взять себя в руки:
– Ой, не знаю я, Колян. Не знаю я,– и перешёл на шёпот – Кто нас здесь видел? А? Вспоминай, вспоминай, давай!
Евген и Колян старались вспомнить, с кем они могли встретиться в общежитии – оба в напряжении. Колян неуверенно начал говорить:
– Вроде бы, специально старались, чтоб никто нас не заметил и, чтоб он один был, чтоб никто не помешал.
Евген, тоже вспоминая, согласился с Коляном:
– Да, всё так. Зашли, я ему туфли импортные предложил. Пока ты за ними ходил – у нас игра завязалась. Тебя в это время никто в общаге не видел?
