Колян опять напрягся, вспоминая:
– Неа, никто. Вроде бы.
Евген был раздражён:
– Ага. Вот то-то и оно, что "вроде бы". Всё у нас с тобой "вроде бы". Давай, бери тряпку и всё протирай, к чему мы могли прикасаться. Стирай наши отпечатки. И обутки его сюда давай.
Колян подал Евгену обувь убитого парня и начал протирать стаканы, стоявшие на столе. Евген в это время, поставил на подоконник ботинки парня и сильно прижал их к нему, чтоб остались следы. Потом начал надевать эти ботинки на ноги убитого парня.
Колян наблюдая за Евгеном, спросил:
– А зачем ты его обуваешь?
Евген стал разъяснять:
– Если его просто в окно выкинуть, то и решат, что его кто-то выкинул. А так – сам встал на подоконник и выпрыгнул. Ну, вроде бы, как перепил.
Колян непонимающе посмотрел на Евгена:
– Ты что надумал?
Евген, ничего не ответив, махнул на него рукой и продолжил руководить:
– Колян, волоки тело к окну. Сейчас выкинем его и концы в воду.
Колян был очень напуган:
– Евген, ты что? Просто, пойдём, да и всё отсюда.
– Ага. А здесь труп найдут и тогда уж точно до нас дороются. А так спишут на белую горячку и закроют дело. Ты посмотри, сколько у него бутылок в комнате.
– Да не больше, чем у других.
– Может, и не больше, но нам и этого хватит, чтоб Таксист договорился дело замять.
Колян, всё ещё сомневаясь, согласился с Евгеном.
– Ладно, давай, так и сделаем. Может, и проканает.
– Для тебя стараюсь, Колюня. Косяк-то твой.
– Не было никакого косяка. Не специально это у меня вышло. Ты что меня теперь этим попрекать будешь? Вместе повязаны.
– Ладно, успокойся. Тащим.
Они подтащили бездыханное тело и перевалили его через окно седьмого этажа. На улице под окном раздался глухой удар.
Евген потихоньку выглянул в коридор через приоткрытую дверь и вышел из комнаты. За ним в коридор вышел Колян, закрывая за собой дверь и протирая на ней ручку. После этого быстро на цыпочках стали удаляться от комнаты в сторону лестницы.
На улице не было ни души. Колян и Евген, молча, быстрым шагом удалялись от общежития. Дойдя до улицы Талнахской и, увидев на стене одного из домов телефон-автомат, они направились к нему. Евген снял трубку, вставил в аппарат двухкопеечную монету и набрал номер. После того, как в трубке раздался ответ, Евген начал говорить:
– Привет. Это Евгений. Извини, что разбудил.
Из трубки раздался недовольный голос:
– Ну, ты, вообще, охренел, Евген! На время смотрел? До утра, что ли, не мог подождать?
– Нет. До утра не могли подождать.
– Что случилось у тебя?
Евген замямлил:
– Тут такое дело… Понимаешь… Ну…
Голос из трубки прервал его.
– Да что ты мямлишь?
Евген набрался решимости:
– Да не мямлю я. Короче, Колян только что клиента замочил, прям у него в общаге.
– Чего?!!!
– Колян клиента замочил.
– Ну, вы, блядь, даёте. У вас, что там случилось с вашими безмозглыми головами? Бегом ко мне во двор. Я сейчас спущусь.
Евген повесил трубку, посмотрел на Коляна. Тот вопросительным взглядом посмотрел на Евгена:
– Ну, что Бикеев сказал?
– Сам, что ли, не слышал, как он в трубку орал? Пошли до него.
Парни, молча, быстрым шагом пошли на встречу с человеком, которому они звонили.
Придя во двор на улицу Советскую, присели на лавочку. Евген нервно достал из пачки сигарету и закурил.
Тут же, к ним подошёл мужчина, лет тридцати с небольшим – это был Бикеев Александр Анатольевич. Парни, заметив его, встали с лавочки. Бикеев с яростью замахнулся на Николая, тот – немного сжался, попытался защититься, но удара не последовало.
