2
На следующий день Деб проснулась рано. Увидеть блистательного Клео Дарси не крохотным, запертым в черно-белом экране и переодетым в одного из персонажей очередной военной экранизации с бутафорской винтовкой наперевес и множеством противников с физиономиями малобюджетных актеров, а настоящего живого Клео Дарси казалось девочке мечтой, возможной только в больших городах. Но уже завтра или послезавтра знаменитый актер будет здесь! Предвкушение нежданной встречи бодрило не хуже, чем крепкий сон.
Был выходной, и девочка, чтобы не будить отца, тихо проскользнула по лестнице на первый этаж и вышла к бассейну. Хотелось есть, но она решила подождать, пока все не проснутся.
Через два часа, когда солнце начало припекать, за спиной Деб раздались неспешные шаги. Стеклянная дверь за ее спиной распахнулась. Обернувшись, девочка увидела за собой фараона, напоминавшего более вытянутую тень, чем человека.
Для людей своего века Озимандия был необыкновенно высоким и еще худым, словно раб. Но последнее не так бросалась в глаза, просторные причудливые одежды и ворох украшений отвлекали на себя взгляд. А множество золотых с драгоценными камнями браслетов зрительно удлиняли его руки, делая их похожими на сверкающих чешуей змей. Древнего египтянина в Озимандии выдавали не встречающиеся больше ни у кого черты лица и смуглая кожа, а правителя – осанка и пристальный неморгающий взгляд.
Несмотря на гордый вид и развернутые плечи, все движения его сопровождала болезненная осторожность, а фигура походила на изломанную линию. Стоя, фараон вечно складывал руки в замок, прижимая их так близко к впалой груди, словно хотел поддержать себя, а при возможности опирался на спинку стула или край тумбочки, но на вытянутую руку, чтобы скрыть слабость.
И сейчас, выглянув во двор, Озимандия не убрал пальцев с дверной ручки, продолжая держаться за нее, да еще облокотился о дверь плечом.
– Я разве не заплатил за трехразовый рацион, милочка?
– А, вы уже проснулись! Что-то долго!.. – забыв о подкатывавшем предчувствии недоброго, Деб поспешила в дом. – Спросите еще, что будет папа, пожалуйста, – сказала она фараону, заходя на кухню.
– Кстати, он уехал.
– Уехал?! – Деб замерла, не успев засучить второй рукав.
– Да, позвонил с работы вчера. Ты уже спала.
– Так куда уехал?
– Срочная командировка. Надеюсь, это никак не отразится на условиях проживания?
– Он не назвал места?
– Главный офис, понятия не имею, где он. – Пораженная, Деб прислонилась к дверце духовки – ноги заскользили по полу, и комната завертелась перед глазами.
– Я знаю, где это. Там сейчас неспокойно, – прошептала побледневшими губами Харди.
– Война? – переспросил фараон и прибавил. – Мои два старших брата умерли на войне, – кажется, он пытался посочувствовать, но слово «война» только раздразнило воображение девочки. Мрачные схематичные картины, словно декорации к фильму, возникали и распадались в ее голове, и из их обломков возводились все более жуткие и грандиозные построения.
Завтракали молча. Деб ела быстро и сосредоточено, словно собирала винтовку. В этот раз она не пользовалась ножом – делила яичницу вилкой. Так проще. Харди теперь открылось множество способов, как сделать проще. Можно было б и вовсе не готовить, а так – в сырую. Ведь и в сырую едят. Можно и лужайку не стричь, ведь Нелли Итан не стрижет – и ничего, не умерла.
– Война, значит, – заговорил фараон, впервые сам нарушив тишину. – Мои два старших брата умерли на войне. Благодаря войне я получил власть и новых рабов, – сладко протянул Озимандия, сощурив глаза, словно разглядывая вдали свое прошлое. Оказывается, он не сожалел вместе с девочкой, а пытался ее развеселить. И чем?! Войной!
