Анестезиологу тоже смешно. Реаниматолог утыкается в кроссворд.
Анестезиолог: «Бутерброд хочешь? У меня остался».
Алексей: «Нет, спасибо…» – он рассеян, пошатывается.
Анестезиолог: «А чего там тебе было надо? По какому делу летал?»
Алексей: «Подругу свою… забрать».
Анестезиолог: «Ну, и как – забрал?»
Алексей: «Да…» – опять шатнуло.
Анестезиолог: «Молодец. Поздравляем».
Алексей кивает. Делает шаг к двери.
«Стой! Подожди! – Реаниматолог машет телефоном. – Река в Южной Америке, вторая буква «а»! Шесть букв!»
«Ребята, извините… Я к вам потом зайду… Спасибо…»
Алексей рассеянно и всё так же пошатываясь идёт мимо двери. И проходит сквозь стену.
У Анестезиолога падает из руки бутерброд.
У Реаниматолога падает телефон.
Алексей в коридоре понимает, чтó он только что сделал. Не может поверить. Пробует пройти сквозь следующую стену. Не получается. Ещё раз. Не получается.
Вышедший с трудом из-за угла БОЛЬНОЙ НА КОСТЫЛЯХ смотрит на попытки Алексея. И – бегом – назад.
Погожий осенний день, даже утро. Алексей и Юля неторопливо идут по аллее (или по набережной). Солнце сквозь жёлтую листву. У Юли шея – в ортопедическом воротнике.
Алексей и Юля у него в мастерской. Он показывает ей свою последнюю картину: «Нежность». Два изогнутых тетраэдра, один выше, другой поменьше, приникли друг к другу – чувство взаимной нежности читается сразу.
«Ты отдашь это на выставку?»
«Нет. Я отдам это Парамедику».
«Зачем?..»
«Был такой договор».
«Не отдавай!»
«Это цена твоего спасения».
«Отдай другую!»
«Другой пока нет. Но даже если бы и была…»
«Попроси его подождать и напиши другую. Отдай ему две! Четыре! Но именно эту – не отдавай! Это же мы с тобой, это нельзя никому отдавать!..»
«Именно эту он и хочет. Он её видел».
«Пусть он передумает».
«Он никогда не передумывает».
Юля плачет: «У меня ощущение… с этой картиной он что-то возьмёт у нас… заберёт… у нас с тобой…»
«Пойми… Это договор…»
Уходит с картиной. Юля рыдает.
Алексей у Парамедика. Картина ещё не вынута из чехла. Парамедик предлагает кофе. Пьют. Алексей не поднимает головы.
Парамедик вдруг отставляет чашку.
Из стены выходит БС – но Парамедик почему-то не испуган. Даже приходит в ярость. (Таким мы его до сих пор не видели.) Срывает с петель комнатную дверь, замахивается ею:
«Уходи!..»
«Вместе с тобой. Довольно, демон, тебе здесь быть».
«Это не ты решаешь!..»
«Я послан Высшим Советом».
«Ты в него не входишь!»
«Вошёл».
БС поднимает обе ладони – дверь возвращается на место.
«Я тебе всё равно не дамся!..» – Парамедик близок к исступлению.
«Ну, что ж… Коли так…»
БС уходит в стену – с посохом и сутулясь.
Парамедик садится, успокаивается. «Если кому-то расскажешь – тебе в лучшем случае не поверят. И больше ко мне не приходи».
Алексей кивает.
Вдруг Парамедик сузил глаза: «А почему ты не испугался?»
Алексей колеблется. «Я испугался!»
«Нет! Ты лжёшь! Я видел: ты не испугался!..»
Алексей растерянно молчит.
«Почему ты мне лжёшь?.. Ты с ним знаком! Он подослал тебя ко мне!..»
«Нет! Он не подсылал!..»
Парамедик снова срывает дверь с петель. Заносит над головой: «Сейчас я тебя прихлопну! Как комара!..»
Алексей не может пошевелиться.
Из стены – рука БС, огромных размеров. Указательный палец направлен на Парамедика.
Одежда Парамедика изменяется (возникает чёрная накидка, много складок, шлёпанцы на ногах превращаются в диковинные сапоги). Черты лица становятся резкими.
Палец, повернувшись, манит Парамедика. Он сопротивляется, изгибается, но втягивается в стену. Дверь со стуком падает, остаётся в комнате.
